авторские права

Директива ЕС от 25 октября 2012 года 2012/28/EU об определенных случаях разрешенного использования сиротских произведений

25 октября 2012 года Евросоюз утвердил Директиву 2012/28/EU об определенных случаях разрешенного использования сиротских произведений (Directive 2012/28/EU of the European Parliament and of the Council of 25 October 2012 on certain permitted uses of orphan works), проект которой был предложен Европейской Комиссией в прошлом году. Директива вступила в силу с 28 октября 2012 года; изменения в национальное законодательство государств-членов Евросоюза должны быть внесены не позднее 29 октября 2014 года.

Сиротские произведения (обладатели прав на которые не установлены или не обнаружены), как и иные творческие работы, имеют важное культурное и образовательное значение. Точное количество таких произведений подсчитать невозможно, но, в любом случае, оно достаточно велико. Возможность использовать их в общественных интересах крайне необходима, но без согласия правообладателей почти любое использование будет незаконным.

Попытки решить проблему сиротских произведений предпринимаются в самых разных направлениях. В отдельных государствах (например, в Великобритании, США) разрабатываются законопроекты, посвященные регулированию использования таких произведений. Запущены и частные проекты (как самый яркий пример — Google Books Search), направленные на поиски возможностей в ныне существующем законодательстве, особенно в сфере изъятий и ограничений авторского права, таких как доктрины fair use или fair dealing. Еще одним важным вкладом в решение указанной проблемы стала рассматриваемая Директива, авторский перевод которой приведен далее.

Читать дальше…Директива ЕС от 25 октября 2012 года 2012/28/EU об определенных случаях разрешенного использования сиротских произведений

Проект Google Books — несостоявшаяся революция в авторском праве?

Компания Google с 2004 года реализует проект Google Books Search (GBS), заключающийся в оцифровке бумажных книг по соглашению с университетскими библиотеками. Как любое начинание, грозящее приобрести масштабный характер, проект сопровождается несколькими судебными спорами, с 2005 года рассматриваемыми в США по искам правообладателей. В ходе процессуальных баталий кристаллизовалось столько неоднозначных дилемм и коллизий, что материалы судебных дел можно рассматривать в качестве уникального путеводителя по современному состоянию и набирающим силу тенденциям авторского права в Интернете. Поднятые в ходе заседаний вопросы, при том или ином варианте их решения, могли бы затронуть права и интересы авторов по всему миру, в том числе российских. Более того, многие эксперты увидели в мировом соглашении, обсуждаемом сторонами дела, попытку осуществить реформу, сопоставимую с настоящей революцией в интеллектуальном праве, столь давно ожидаемую, но повсеместно откладываемую законодателями. Приведем лишь некоторые из рассматривавшихся вопросов: кому принадлежит право на создание электронных копий книг, если текст договора между автором и издателем утрачен или не позволяет сделать однозначный вывод? допустима ли оцифровка книг в социально-полезных целях (образование, научные исследования и т.п.) без согласия правообладателей? возможно ли заменить такое согласие выдачей принудительной лицензии или выплатой справедливой компенсации? какие правомочия доступны пользователям в отношении электронных версий произведений? влияет ли на полномочия лиц, заинтересованных в оцифровке, особый статус произведения (книга давно не издается, обладатели прав на нее не известны или не могут быть обнаружены)? не преобладают ли интересы всего общества, жаждущего широкого доступа к знаниям, достижениям культуры и информации, над интересами авторов, чьи книги давно не издаются, и в силу этого недоступны публике, или авторов, которых вообще найти невозможно? будет ли решение суда США распространяться на зарубежных правообладателей? может ли конкретная ассоциация правообладателей представлять интересы неограниченного круга лиц, особенно если учесть, что эти интересы зачастую противопоставлены? кто будет иметь право устанавливать размер вознаграждения, взимаемого за использование цифрового контента, авторы которого не участвовали в переговорах и даже не знают об оцифровке их материалов? кто вправе определять порядок использования собранного вознаграждения за использование произведений-сирот? допустимо ли установление фактической монополии на определенные действия с цифровыми копиями произведений на основании судебного решения? И центральный вопрос: насколько соглашение сторон судебного спора, утвержденное судом, может изменять положения действующего законодательства, устанавливать новые правила, если предположить, что такие правила более адекватно регулируют сложившиеся общественные отношения?

Неудивительно, что в зарубежной научной литературе этим судебным делам посвящено множество исследований. Поскольку, к большому сожалению, в нашей стране сведения об этом проекте и сопутствующих ему судебных процессах не столь известны, расскажем о них более подробно. Тем более что за последний месяц произошло несколько важных событий, влияющих на осуществление проекта. И если даже его окончательное воплощение не будет непосредственно влиять на российских авторов, знать о нем небесполезно, поскольку рано или поздно мы столкнемся с похожей ситуацией.

Широко известно, что правовое регулирование в цифровой сфере зачастую является гораздо более жестким, чем в обычном мире. Это может быть объяснено, например, особенностями изначальной конфигурации авторского права — его направленность на регулирование оборота копий произведений приводит в цифровой сфере к необходимости получения разрешений практически на любые действия, так все они связаны с созданием электронных экземпляров произведений. Так, в рассматриваемом деле при реализации проекта GBS, по подсчетам истцов, создается до 12 копий каждой книги. Как справедливо заметил в своем письме к отчету 2010 года «Driving UK Research – Is copyright a help or hindrance?» Директор Британской Библиотеки Dame Lynne Brindley: «величайшая ирония состоит в том, что как только технологии широко, как никогда до этого, открыли доступ к книгам и другим творческим произведениям для образования и исследований, новые ограничения угрожают запереть цифровой контент в масштабе, который мы никогда бы не допустили в отношении печатных материалов. Давайте наконец пробудимся после пятилетнего сна и осознаем, что мы невольно лишились фундаментального основания для инноваций, образования и исследований в Великобритании. Кто защищает интересы общества в цифровом мире? Нам нужно пересмотреть авторское право в цифровую эпоху и найти баланс к взаимной выгоде создателей, учителей, исследователей, творческой индустрии – и экономики знаний».

Читать дальше…Проект Google Books — несостоявшаяся революция в авторском праве?

Новости системы ограничений авторских прав в США

На этой неделе Бюро регистрации авторских прав Библиотеки Конгресса США озвучило новые ограничения авторских прав, предоставляемые на последующие три года с 28 октября 2012 года. Радость пользователей, чьи возможности использовать охраняемые произведения в своей творческой и образовательной деятельности значительно укрепились, смешалась с искренним недоумением из-за сделанных Бюро выводов о недопустимости некоторых вариантов использования, ставших давно привычными в повседневной жизни. В частности, Бюро признало незаконной перезапись видеофильмов и музыки с официально купленных DVD- и CD-дисков на иные виды носителей с изменением формата, тогда как разрешило взламывать защиту программного обеспечения смартфонов. Но сначала несколько слов о том, откуда вообще появилась подобная система.

Как известно, законодательство большинства стран содержит перечень случаев, когда чужие произведения могут использоваться без согласия их владельца и без выплаты вознаграждения (так называемые изъятия и ограничения исключительных прав, exceptions and limitations), если такие действия направлены на какие-либо общественно-полезные цели: обучение, критика, сообщение о текущих событиях, научные исследования, образование, использование людьми с ограниченными возможностями и т.д. Для государств общего права характерно дополнение подобного перечня глобальным принципом освобождения от ответственности при определенных условиях того пользователя, который добросовестно использовал чужое произведение в одобряемых законодательством целях. В США такая доктрина носит название «fair use» (добросовестное использование), в Великобритании, Канаде, Австралии – «fair dealing». Например, в США такая доктрина широко применяется при создании документальных фильмов или обучающих материалов, когда необходимо заимствование элементов большого количества охраняемых произведений. Подобный правовой механизм крайне полезен в ситуациях, когда законодательство не успевает регулировать изменяющиеся общественные отношения, особенно в цифровой сфере, а публичные интересы требуют расширения возможностей пользователей в связи с ростом их творческой активности. Российское же право, хотя и содержит перечень ограничений интеллектуальных прав, не знает такого универсального правового инструмента, как «fair use».

Читать дальше…Новости системы ограничений авторских прав в США

Суд Евросоюза о подсудности Интернет-споров о правах на базы данных

18 октября 2012 г. по делу C-173/11 Суд Европейского Союза вынес решение, которое может быть применимо к спорам о неправомерном размещении в сети Интернет различных результатов интеллектуальной деятельности. Отличие данного судебного акта от рассмотренного нами ранее заключается в территориальных пределах действия оспариваемого права: если в первом случае речь шла о праве на товарные знаки, охраняемом во всех государствах-членах ЕС, то сейчас суд коснулся права особого рода (sui generis) на базы данных, действующего в границах конкретного государства-члена ЕС. Естественно, территориальные характеристики права влияют на порядок определения подсудности, когда правообладатель и правонарушитель находятся в разных странах.

В деле рассматривалась широко распространенная ситуация: нарушитель незаконно размещал в сети Интернет охраняемый контент, при этом он находился, вел бизнес и размещал серверы в Германии, тогда как владелец прав на такой контент располагался в Великобритании. Правообладатель предъявил иск к нарушителю в суде Великобритании. Нарушитель возражал, считая, что судом, полномочным рассматривать подобный спор, должен быть признан германский суд.

Общий вывод Суда сводится к следующему: владелец интеллектуального права, охраняемого не в том государстве-члене ЕС, где ведет свою деятельность или использует серверы лицо, незаконно размещающее в Интернете охраняемый контент, вправе предъявить к нарушителю исковые требования в суде своей страны, если нелегальный контент доступен пользователям в стране правообладателя и имеются доказательства, что нарушитель предназначал такой контент пользователям, находящимся в стране правообладателя.

Теперь подробнее о существе спора и аргументации Суда.

Читать дальше…Суд Евросоюза о подсудности Интернет-споров о правах на базы данных

Соглашение о Транстихоокеанском Сотрудничестве (Trans-Pacific Partnership Agreement)

Продолжая тему многосторонних международных соглашений, посвященных интеллектуальному праву, обратимся еще к одному из них — проекту Соглашения о Транстихоокеанском Сотрудничестве. Trans–Pacific Partnership Agreement (далее — TPPA, проект TPPA, Проект) – многостороннее соглашение о свободной торговле, с марта 2010 г. обсуждаемое 9 странами: Австралия, Бруней Даруссалам, Вьетнам, Малайзия, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, США, Чили. О возможном присоединении к соглашению заявили Канада, Мексика и Япония. TPPA стоит в одном ряду с такими торговыми соглашениями, как Соглашение  ТРИПС ВТО и ACTA, но на сегодняшний день является, пожалуй, наименее известным и самым недооцененным из них.

Сходство этого проекта с Торговым соглашением о противодействии контрафакции (ACTA) состоит в абсолютной секретности переговоров при обсуждении его условий. В то же время различий между ними гораздо больше. Первое имеет нейтральный характер — TPPA регулирует гораздо больший круг вопросов, связанных не только с правовой охраной интеллектуальных прав, но и с сельским хозяйством, телекоммуникациями, финансовыми услугами, таможенным сотрудничеством и тарифами, взаимными инвестициями и т.д. Еще два отличия явно негативны. Уровень секретности при обсуждении TPPA гораздо выше (в Интернет просочились лишь несколько предложений отдельных стран по формулированию тех или иных разделов соглашения, но его предварительного полного текста никто из непосвященных не видел). Тогда как из ставших известными отрывков Проекта очевиден его уникальный по строгости регулирования характер. В свое время соглашение ACTA из-за своей жесткости вызвало массовые протесты в Европе и США. Активное сопротивление его принятию вынудило некоторых участников переговоров отказаться от их продолжения. TPPA во многих отношениях идет гораздо дальше, чем ACTA, предусматривая положения, явно ущемляющие фундаментальные права и свободы человека. Но, в силу меньшей известности и максимальной закрытости этого Проекта, он практически не обсуждается широкой общественностью. Видимо, на это и рассчитывают разработчики TPPA. Хотя для понимания тенденций развития интернет-права и интеллектуального права изучение Проекта абсолютно необходимо. Чтобы устранить этот пробел, рассмотрим основные пункты предложений США относительно раздела об интеллектуальной собственности, которые стали доступны в прошлом году. Конечно, это далеко не окончательный текст соглашения. Некоторые участвующие страны предложили свои варианты положений об интеллектуальном праве. Но все-таки выбор стоит остановить именно на предложениях США. Во-первых, потому что их горячо поддерживает Австралия и ряд других участников, что увеличивает шансы включения многих пунктов в окончательный текст. Во-вторых, изучение позиции США многое расскажет о тенденциях в сфере торговых соглашений, что особенно полезно ввиду недавнего вступления России в ВТО.

Читать дальше…Соглашение о Транстихоокеанском Сотрудничестве (Trans-Pacific Partnership Agreement)

Перспективы лицензирования авторских прав в цифровой сфере (пример Великобритании)

 Ранее в блоге мы уже касались различных аспектов лицензирования в сети Интернет, например, рассматривая такие законопроекты Евросоюза, как Директива о мульти-территориальном лицензировании или Директива о разрешенном использовании произведений-сирот. Все это необходимые шаги в длительном и сложном процессе становления цифрового оборота объектов интеллектуальной собственности. Но проходить этот путь необходимо. Сущность информационного общества не оставляет иного выбора странам, заинтересованным в своем экономическом развитии и стремящимся соблюдать фундаментальные права граждан. Особый интерес представляют комплексные проекты преобразований правового регулирования интеллектуальных прав в цифровой сфере, что мы могли наблюдать, скажем, на примере исследований И. Харгривса (Ian Hargreaves).

Рекомендации И. Харгривса, особенно относительно создания цифровой системы передачи авторских прав, подтолкнули британское Правительство более детально изучить вопрос об особенностях и перспективах лицензирования в глобальной сети. В ноябре 2011 г. эта задача была поручена Ричарду Хуперу (Richard Hooper), который и представил свой отчет «Упрощение лицензирования авторских прав в цифровую эпоху» («Streamlining copyright licensing for the digital age», далее – Отчет) в июле 2012 г.

Великобритания недаром старается уделять столько внимания развитию экономических отношений в цифровой сфере. В 2010 году она занимала первое место среди стран G-20 по уровню вклада Интернет-экономики в ВВП (8,3% ВВП), согласно докладу the Boston Consulting Group «Internet Economy in the G-20». (Россия, кстати, обосновалась на 18-ом месте). Британская музыкальная индустрия, предлагающая потребителям более 70 различных цифровых сервисов, также сильно опережает другие страны. Помимо Соединенного Королевства, только Швеция и США относятся к числу нетто-экспортеров цифровой музыки. Эти показатели побуждают руководство страны уделять значительное внимание вопросам развития Интернет-права, обеспечивающего беспрепятственный и безопасный сетевой гражданский оборот. Особую роль при этом играет более простое лицензирование авторских прав. В основе Отчета лежит проект создания специализированного Центра авторских прав (Copyright Hub), развивающего идею И. Харгривса о цифровых системах авторских прав (digital copyright exchange, DCE). DCE представляют собой автоматизированные онлайновые компьютерные системы, предоставляющие правообладателям возможности предлагать свои права, а пользователям получать на них лицензии. С учетом общепринятых межотраслевых и межгосударственных данных и стандартов, британский Центр авторских прав должен обеспечивать совместимость и масштабируемость применительно к растущим национальным и международным сетям цифрового обмена, авторско-правовым реестрам и базам данных, основываясь на принципах добровольности, согласованного участия, не эксклюзивности и защиты конкуренции.

Рассмотрим основные положения Отчета.

Читать дальше…Перспективы лицензирования авторских прав в цифровой сфере (пример Великобритании)

Обзор судебной практики по интеллектуальным правам (2012, часть 3)

Все обзоры

Период со времени последнего обзора судебной практики по интеллектуальным правам в Интернете ознаменовался серьезным наступлением на правовые возможности пользователей доменных имен со стороны владельцев иных средств индивидуализации. И это при том, что в правовой науке зарубежных стран все явственнее осознается особая роль доменных имен в индивидуализации участников гражданского оборота в цифровой сфере (причем не только доменных имен, но и ряда иных средств сетевой идентификации). То есть их владельцы вполне могут претендовать на предоставление им каких-то самостоятельных прав, а не на все большее ограничение возможностей. Также стоит отметить появление любопытного дела о незаконном использовании товарного знака в качестве ключевых слов в рекламной системе. Эта категория споров весьма распространена в иностранной судебной практике. И уже более-менее отчетливо кристаллизуются основные подходы к их решению. Подробнее об этом смотрите далее.

1. О порядке признания недобросовестной конкуренцией действий по регистрации доменного имени. (Постановление ФАС Московского округа от 8 августа 2012 г. по делу №А40-4514/11-12-38).

Это дело интересно наглядным отражением противоречивой сущности доменного имени в современном российском праве. С одной стороны, согласно законодательству, оно не признается объектом интеллектуальных прав и, в частности, средством индивидуализации. С другой стороны, как указано в постановлении, «полное совпадение доменного имени с товарным знаком… является препятствием (истцу) использовать свои товарные знаки в доменном имени в российском сегменте сети Интернет». «Освоение Интернет пространства, в том числе российского, представляет очевидный коммерческий интерес для истца, как известной в мире компании и ее продукции». То есть, по мнению суда, известное лицо имеет приоритет на его узнавание в сети Интернет через посредство доменного имени. И этот приоритет столь силен, что позволяет владельцу прав на товарный знак перехватывать права на тождественное его обозначению доменное имя даже при отсутствии явной конкуренции со стороны владельца доменного имени. Иными словами, доменное имя в сети Интернет признается особого рода обозначением, связанным с идентификацией в коммерческой деятельности самого предпринимателя и его продукции и влияющим, тем самым, на продвижение продукции. В этой ситуации вполне можно говорить о том, что доменное имя в гражданском обороте вобрало в себя ряд функций, свойственных традиционным средствам индивидуализации.

Читать дальше…Обзор судебной практики по интеллектуальным правам (2012, часть 3)

Изменения в интеллектуальном праве России после присоединения к ВТО

С 22 августа 2012 года Российская Федерация стала членом Всемирной Торговой Организации. Как известно, это событие повлечет для России необходимость выполнить целый ряд специальных обязательств. Произойдут ли в связи со вступлением в ВТО какие-то изменения в российском интеллектуальном праве? Необходимо ли вносить правки в действующее законодательство и, в частности, в четвертую часть Гражданского кодекса РФ? Отразится ли присоединение к ВТО на интересах обычных пользователей охраняемых результатов интеллектуальной деятельности? Сейчас эти вопросы волнуют очень многих. В настоящей статье представлен обзор основных обязательств, которые Российская Федерация приняла на себя в сфере права интеллектуальной собственности, став членом ВТО.

С 22 августа Россия обязана выполнять Соглашение о ВТО. Одним из приложений к нему (№1С) является Соглашение ТРИПС, посвященное вопросам интеллектуальной собственности. Его положения также становятся обязательными для соблюдения.

Кроме того, 16 декабря 2011 года был подписан Протокол о присоединении РФ к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО (далее – Протокол). Этот документ, вместе с приложениями к нему, зафиксировал целый ряд особых обязательств РФ в связи со вступлением в ВТО. 22 августа 2012 года он вступил в силу. С этого момента Протокол приобрел для РФ статус международного договора, и должен будет исполняться.

Далее, в ходе проведения предварительных переговоров с членами ВТО был подготовлен Доклад рабочей группы по присоединению РФ к ВТО от 16-17 ноября 2011 года (далее — Доклад). Он хотя и стал официальным документом ВТО, но не является приложением к Протоколу, отражающему обязательства РФ. Тем не менее, в соответствии с п. 2 Протокола, Россия подтвердила свою готовность выполнить обязательства, перечисленные в пункте 1450 Доклада. Из них 19 пунктов напрямую касаются интеллектуальных прав: 1208, 1218, 1224, 1226, 1232, 1253, 1260, 1271, 1277, 1294, 1295, 1303, 1312, 1325, 1331, 1338, 1339, 1350, 1353.

Помня про длительный срок присоединения России к ВТО, надо отметить, что современное российское интеллектуальное право уже, в основном, приведено в соответствие с Соглашением ТРИПС. Поэтому положения Доклада либо содержат замечания некоторых членов рабочей группы относительно использованных нашим законодателем формулировок нормативных актов, либо указывают на те оставшиеся несоответствия, которые необходимо устранить.

Соответственно, положения Доклада в целом, и, в особенности, указанных 19 пунктов, могут служить своеобразной оценкой нынешнего состояния интеллектуального права России со стороны международного торгового сообщества. Также они дают общее представление о ближайшем направлении его развития.

При этом не стоит забывать главное: изложенные в Докладе оценки и задачи модернизации интеллектуального права основаны, прежде всего, на интересах международной торговли, и не преследуют цели привести его в соответствие с существующими потребностями информационного общества. Поэтому рассмотренные далее положения будут касаться именно некоторых узких моментов слияния интеллектуального права и интересов торговых агентов, но, к сожалению, далеко не всех задач, поставленных перед правом новыми общественными отношениями, особенно в цифровой сфере.

В настоящем обзоре используется авторский перевод некоторых положений Доклада в тех случаях, когда он более точно передает смысл оригинала документа, выполненного на английском языке.

Читать дальше…Изменения в интеллектуальном праве России после присоединения к ВТО

Проект Директивы ЕС о коллективном управлении авторскими и смежными правами и мульти-территориальном лицензировании прав на музыкальные произведения в целях онлайнового использования на внутреннем рынке

Недавно Европейская Комиссия представила проект новой Директивы (DIRECTIVE OF THE EUROPEAN PARLIAMENT AND OF THE COUNCIL on collective management of copyright and related rights and multi-territorial licensing of rights in musical works for online uses in the internal market; ее авторский перевод приведен далее), посвященной ряду важных вопросов интернет-права.

Многие эксперты ранее неоднократно отмечали, что облегчение оборота цифрового контента во многом зависит от создания онлайновых баз данных таких объектов и прав на них. Доступность этой информации всем заинтересованным лицам, а также легкость получения лицензий, в том числе международных, приведут к серьезному росту оборота цифровых объектов в сети Интернет. Это будет выгодно с экономической, культурной, образовательной и иных точек зрения.

Безусловно, такой амбициозный проект трудно реализовать в одночасье, особенно в глобальном масштабе. Поэтому рассматриваемый проект можно назвать важным шагом в избранном направлении. Хотя, конечно, и он не всеми воспринимается с однозначной поддержкой. Прежде всего из-за того, что попытки выработать единообразные, усредненные правила игры в какой-либо сфере неизбежно приводят к тому, что некоторые лучшие практики при этом приносятся в жертву, чтобы не налагать чрезмерных обязательств на тех, кто давно использует практики гораздо менее совершенные. Так и в данном случае недовольство возникает, например, из-за того, что проект предусматривает более длительные сроки выплаты правообладателям собранных с пользователей средств, чем существующие сейчас в некоторых организациях по коллективному управлению сроки. Естественно, такие организации вполне могут удлинить свои сроки до «законодательных». Но вернемся к проекту.

Директива исходит из принципа, что сегодня крайне важную роль в накоплении и распространении информации о цифровом контенте (в отсутствие единых баз данных) играют организации по коллективному управлению правами. Поэтому именно в их отношении проект устанавливает ряд обязанностей, способствующих большей доступности такой информации. Кроме этого, немало положений Директивы посвящены облегчению процесса выдачи лицензий, прежде всего, на музыкальные произведения различным провайдерам онлайновых музыкальных сервисов. В том числе лицензий мульти-территориальных. Для этого предусмотрены принципы сотрудничества между различными организациями по коллективному управлению.

В то же время не был забыт и еще один важный момент. Постоянно развивающееся законодательство об интеллектуальных правах крайне редко содержит развернутые нормы, касающиеся процесса передачи полномочий на управление охраняемыми объектами. И особенно редки правила, регулирующие деятельность и устанавливающие ответственность тех, кто получает полномочия на управление правами. Достаточно частые серьезные обвинения организаций по коллективному управлению в злоупотреблении своими правами являются тому подтверждением. Директива содержит детально проработанные положения об участии правообладателей в процессе принятия основных решений такими органиазциями и о принципах прозрачности их деятельности как перед правообладателями, так и перед обществом в целом.

Поэтому, несмотря на существующие критические замечания в адрес проекта Директивы, его стоит признать важной вехой, знаменующей постепенный поворот в сторону выработки новых сбалансированных принципов интеллектуального права в цифровой сфере.

Далее приводится авторский перевод проекта Директивы.

Читать дальше…Проект Директивы ЕС о коллективном управлении авторскими и смежными правами и мульти-территориальном лицензировании прав на музыкальные произведения в целях онлайнового использования на внутреннем рынке

Суд Евросоюза о праве на перепродажу лицензий на программное обеспечение

3 июля 2012 года по делу C-128/11 Суд Европейского Союза вынес решение, которое, безусловно, станет важным прецедентом в интеллектуальном праве. В нем он признал допустимым перепродажу лицензий на компьютерные программы и экземпляров программ их первоначальным приобретателем, расширив тем самым действие принципа исчерпания прав на распространение. Сегодня приобретатель программ достаточно часто ограничен положениями лицензионного соглашения, запрещающего передачу лицензии иным лицам без согласия правообладателя. Это экономически выгодно правообладателю, который может получить вознаграждение с каждого желающего воспользоваться его программой, и невыгодно приобретателям программ, оплатившим бессрочное пользование продуктом, но утратившим к нему интерес. Странная черта цифрового товара, которым его покупатель сегодня зачастую не вправе распоряжаться по своему усмотрению, присуща не только компьютерным программам, но и иному цифровому контенту. Почему, например, покупатель цифровой книги или музыкальной записи не может продать ее другому лицу, тогда как в отношении произведения на материальном носителе он таких ограничений не встречает? Многие были бы заинтересованы во всемерном распространении принципа исчерпания прав на весь цифровой контент, дабы позволить его свободный оборот. Это больше удовлетворяло бы интересы всех представителей общества и поддерживало свободную конкуренцию. Суд Евросоюза в своем решении сделал важный шаг в этом направлении. Он признал правомерным отчуждение экземпляра программы первоначальным приобретателем иным лицам независимо от условий лицензионного соглашения. При этом новый приобретатель вправе свободно использовать программу по ее назначению и распоряжаться ею.

Хотя, это надо подчеркнуть особо, его решение касается только компьютерных программ (распространяемых на дисках или через сайт), но не иных цифровых материалов. Это связано с особыми нормами Директивы 2009/24/EC о правовой охране компьютерных программ. Остальной цифровой контент в основном попадает в сферу действия Директивы 2001/29/EC о гармонизации определенных аспектов авторских и смежных прав в информационном общества. А ее положения, как будет показано далее, предусматривают исчерпание прав только в случаях продажи охраняемых интеллектуальных результатов на материальных носителях.

Суд Евросоюза вынес свое решение по преюдициальному запросу немецкого суда, рассматривавшего спор производителя программного обеспечения Oracle и компании UsedSoft. Последняя специализировалась на покупке ненужных пользователям лицензий на компьютерные программы и их последующей продаже заинтересованным лицам. Правообладатель увидел в этом нарушение лицензионных соглашений, а равно его права на распространение и воспроизведение программ.

Читать дальше…Суд Евросоюза о праве на перепродажу лицензий на программное обеспечение