В конце 2010 – начале 2011 года группа видных британских экспертов под руководством профессора И.Харгривса (Ian Hargreaves), по поручению премьер-министра Дэвида Кэмерона, провела изучение текущего состояния законодательства Великобритании об интеллектуальной собственности. Премьер-министр подчеркнул важность данного исследования, выразив опасение, что недостатки правовой системы могут препятствовать инновациям и развитию экономики. В мае 2011 года был подготовлен подробный отчет «Цифровые перспективы: Независимый обзор интеллектуальной собственности и развития». Дополнительные материалы, собранные в ходе исследования, можно посмотреть здесь.
На основной вопрос, поставленный перед учеными, был дан утвердительный ответ — да, действительно, действующее британское законодательство негативно влияет на экономический рост и сдерживает инновации. Заключение содержит детальный обзор основных проблем в различных сферах интеллектуальной собственности и 10 рекомендаций по их разрешению. Особенно много внимания уделено влиянию Интернета и цифровых технологий на оборот творческих результатов. Я бы даже сказал, что эксперты целенаправленно развенчивают некоторые укоренившиеся в обществе мифы: о последствиях пиратства, способах борьбы с ними и так далее.
Данный отчет был признан одним из самых авторитетных в своей области. С тех пор на него часто ссылаются эксперты и правоприменители не только в Великобритании, но и во многих других странах Евросоюза. Представляется, что краткое рассмотрение его основных позиций будет для многих очень полезным.
Рекомендации ученых были сосредоточены вокруг 10 основных тем.
I. Факты.
Авторы подробно описывают все возрастающую роль результатов интеллектуальной деятельности в современной экономике, отмечая, что в 2008 году в Великобритании объем инвестиций в нематериальные активы превысил вложения в активы материальные (£137 миллиардов и £104 миллиарда, соответственно).
Цифровые технологии, наиболее важные и постоянно изменяющиеся сегодняшние технологии, тесно связаны с экономическим ростом, развитием существующих и появлением новых рынков. А в самом их сердце находятся права на интеллектуальную собственность. Внедрение новых технологий, например, таких масштабных как облачное программирование и «интернет вещей», напрямую зависит от состояния и возможностей системы интеллектуальных прав. Отсюда следует беспрецедентное влияние права интеллектуальной собственности не только на текущую экономическую ситуацию, но и ее будущие трансформации.
При этом авторы отмечают, что по многим моделям правового регулирования использования творческих результатов собрано крайне мало объективных данных. Государственная политика в отношении развития права интеллектуальной собственности должна опираться на надежную базу проверенных и достоверных фактов.
Возможно, именно недостатки правовых режимов некоторых творческих объектов обусловили ситуацию, когда бизнес предпочитает защищать инновации с помощью соглашений о конфиденциальности и режима коммерческой тайны, лишающих общество доступа к ценной технологической информации, а не патентов.
Ярким примером непродуманности правового регулирования авторы называют принятую в Евросоюзе Директиву «О гармонизации и улучшении правовой охраны баз данных». Она была принята, чтобы стимулировать инвестиции в разработку баз данных, которые существенно отставали от объема инвестиций в ряде стран, в частности, США (где, кстати, вообще не были закреплены права на базы данных). Последующие исследования показали, что после принятия Директивы количество созданных в ЕС баз данных серьезно снизилось, тогда как в США они по-прежнему разрабатывались все в большем объеме.
II. Международные приоритеты.
В основном, здесь речь идет о достаточно понятных вещах: необходимости тесного сотрудничества Великобритании с Евросоюзом и другими странами, и поддержанию национальных интересов в сфере права интеллектуальной собственности в свете растущего влияния развивающихся рынков, поскольку Великобритания является достаточно крупным экспортером продукции, содержащей результаты интеллектуальной деятельности. В этой связи стоит всячески содействовать внедрению европейского патентного суда и единой патентной системы Евпросоюза.
III. Лицензии в авторском праве.
Эксперты напоминают, что в последние двадцать лет бурное развитие всемирной сети неоднократно ставило под сомнение саму идею авторского права как охраняемого источника дохода авторов, поскольку она вступала в противоречие с неуправляемой и некоммерческой сущностью Интернета. И лишь в относительно недавнее время стали приживаться различные онлайновые бизнес-модели, внедряемые, прежде всего, крупными корпорациями, а затем и малыми и средними предприятиями (SME). Фирмы SME получили серьезные преимущества от использования новых цифровых технологий, позволившие им активно внедрять инновации, увеличивать количество рабочих мест и приобретать свою нишу на национальных рынках. Около 5,6% ВВП Великобритании обеспечивают предприятия творческих отраслей экономики. Широко используемые ими авторско-правовые лицензии становятся стратегически важными для поддержания экономического роста.
При этом цифровые технологии первоначально крайне отрицательно влияли на такие сферы, как издание газет, журналов и книг, звукозапись, производство телепрограмм, кинофильмов и видеоигр и так далее. Предприниматели вынуждены были серьезно перестраивать свои методы ведения бизнеса в попытке сохранить прибыль. Далеко не всегда внедряемые ими схемы оказывались эффективными или достаточно простыми, чтобы клиенты и потребители готовы были их использовать.
Так, в Великобритании насчитывается порядка 70 музыкальных сервисов, предоставляющих легальный цифровой контент, что гораздо больше, чем в США. Сложность условий их работы до сих пор не позволяет им одерживать сколько-нибудь заметных побед в битве с бесплатными нелегальными сервисами. Весомая доля «сложности» приходится на особенности лицензирования: трудности поиска огромного количества правообладателей, необоснованный уровень платы, запутанные условия выдачи лицензий и тому подобные обстоятельства.
Помогут в такой ситуации, по мнению авторов, те же самые цифровые технологии, а именно: автоматическое лицензирование, или механическое управление правами и согласование условий использования между устройствами без участия человека. Выгоду Подобные разработки выгодны всем участникам:
– Авторы контента получат более легкий доступ на рынок, в том числе возможность выдавать лицензии и получать вознаграждение без участия посредников, снизится количество произведений-«сирот» (владельцев которых установить затруднительно), а условия предоставления лицензий будут более прозрачными.
– Посредники в реализации интеллектуальных прав, располагая достаточной информацией об авторах и их агентах (в том числе иностранных), об условиях и содержании лицензий, будут поддерживать открытость и конкурентоспособность рынка, что приведет к снижению транзакционных издержек.
– Потребители и иные пользователи получат больший выбор, лучший сервис и меньшие цены на использование интересующего их контента.
Эксперты признают, что их идея не нова. Призывы к созданию региональных или общемировых баз данных различных объектов интеллектуальной собственности, к разработке схем глобального лицензирования раздавались не раз. Были даже отдельные попытки реализовать их на практике. В качестве примера приводятся такие проекты, как Accessible Registries of Rights Information and Orphan Works (Arrow), Automated Content Access Protocol (ACAP), Global Repertoire Database, Picture Licensing Universal System (Useplus), the ONIX standards for Books, Serials and Licensing Terms, OnLineArt (OLA). По разным причинам ни один из них так и не стал общепризнанным стандартом в сфере цифрового лицензирования.
Исследователи уверены, что рано или поздно какие-либо проекты будут реализованы в широком масштабе. Пока же государствам (и в особенности Великобритании) стоит взять на себя роль организаторов и координаторов процесса, что даст им серьезные экономические преимущества.
Негативный пример взаимодействия государства и участника цифрового рынка авторы отчета видит в истории с компанией Google и ее проектом по оцифровке книг. Google Books вполне мог бы стать первым шагом к созданию модели глобального онлайнового лицензирования. Но вместо обсуждения вариантов сотрудничества правообладатели добились в суде признания действий интернет-компании незаконными. Действия Google вызвали серьезные опасения у тех, кто увидел за ними недобросовестную попытку получить преимущества и ограничить конкуренцию. Активность и масштаб деятельности интернет-гиганта этому только способствовали. Но именно эти факторы, по мнению экспертов, должны стать отправной точкой в сдержанных, тщательных и не предвзятых переговорах, поскольку дают шанс действительно изменить международный рынок цифрового контента.
Схема цифрового лицензирования должна включать разработку технологических методов добавления к цифровому контенту сведений об авторах, их агентах, условиях предоставления лицензии и использования материалов (метаданные), создание онлайновых баз данных контента и возможностей автоматического обмена информацией и получения лицензий. Схема должна быть технологически нейтральной, то есть допускать ее использование самыми различными сервисами, в том числе теми, которые могут появиться в будущем. Должна быть также внедрена система рассмотрения возникающих споров с минимальными издержками. Необходимо также достичь договоренности с интернет-поисковиками, чтобы они облегчали своим пользователям обнаружение легального контента.
Модель цифрового лицензирования предусматривает создание так называемой Цифровой Биржи авторских прав (Digital Copyright Exchange), структуры, обеспечивающей ведение онлайновых баз данных и дистанционное заключение лицензионных договоров.
Авторы отчета отмечают, что важно на законодательном уровне исключить возможность злоупотреблений со стороны организаций по коллективному управлению правами (играющих первостепенную роль в лицензировании): для этого необходимо обязать их принять Кодекс поведения, требования к которому разработаны уполномоченными государственными органами.
Существенную пользу принесет, с точки зрения исследователей, внедрение «расширенного коллективного лицензирования» (Extended Collective Licensing): когда организации по коллективному управлению правами имеют полномочия представлять интересы и тех авторов, которые не заключали с ними соответствующих соглашений. Подобный порядок лицензирования с 1960-х годов применяется в скандинавских странах. Он доказал свою эффективность, особенно в случаях приобретения пользователями прав на коллекции или иные большие группы результатов интеллектуальной деятельности. У правообладателей при этом должна сохраняться возможность прямо запретить коллективным организациям выдавать лицензии на их контент.
IV. Произведения-«сироты».
Отдельного обсуждения заслуживают произведения-«сироты» (владельцев прав на которые не удается установить или обнаружить). До 40% некоторых архивов Евросоюза составляют подобные произведения. Если такие работы в ближайшее время не будут оцифрованы, они могут быть утрачены навсегда. Их потеря нанесет серьезный ущерб культурному наследию Европейского Союза. А в некоторых случаях отсутствие доступа к таким произведениям (особенно научным работам) препятствует проведению исследований, спасающих человеческие жизни (как было в истории с поиском лекарства от малярии). Предоставление доступа всем заинтересованным лицам к произведениям-«сиротам» может происходить на самых разных условиях, например, расширенного коллективного лицензирования (для использования в любых целях или, в течение определенного срока, в социальных и культурных целях), при условии проведения предварительного «должного поиска» в базах данных объектов интеллектуальных прав, с оплатой сбора на поддержание цифровой базы данных по авторским правам и так далее. Вознаграждение за использование таких работ должно быть номинальным, поскольку они составляют общее культурное богатство. На опасения правообладателей относительно того, что произведения-«сироты» будут в некоторых случаях более интересны пользователям, чем обычные произведения, можно ответить следующее: это хороший пример того, как всеобщие экономические интересы перевешивают возможные риски отдельных правообладателей.
V. Ограничения исключительных прав.
Вторым случаем разрешенного использования охраняемых авторским правом произведений, помимо получения лицензии, является установленные законодательством ограничения исключительных прав, когда использование результатов интеллектуальной деятельности допускается на определенных условиях без согласия правообладателей.
Авторы с сожалением отмечают, что появление новых или изменение прежних способов использования произведений никогда не ведет к соответствующим трансформациям авторского законодательства. В результате, рамки разрешенных действий с охраняемыми произведениями становятся слишком узкими и в некоторых ситуациях ограничивают применение новых цифровых технологий и инновации, ущемляют общественные интересы. Особенно в таких сферах, как обучение и научные исследования.
Еще более серьезная проблема возникает, когда люди в своей обычной жизни используют контент способами, которые, по их мнению, в принципе не могут быть запрещены: делясь с семьей понравившимися им музыкальными файлами или копируя диск, чтобы послушать его в машине. Возникает неоправданное рассогласование между потребностями людей и нормами закона. При этом им невозможно объяснить, почему они могут свободно дать почитать любимую книгу другу, но не могут сделать того же в отношении цифровой книги, или музыки. Все это подрывает уважение к закону.
В Евросоюзе действует достаточно жесткая система подобных ограничений исключительных прав, в которую включены лишь случаи свободного использования произведений в целях критики, сообщения о новостях дня, проведения исследований или архивирования. В основном, в некоммерческих целях.
Более гибкая система действует в США, где судебной практикой установлена концепция «добросовестного использования» (Fair Use). Согласно концепции, суды вправе признавать те или иные действия в отношении охраняемых произведений правомерными, не дожидаясь внесения изменений в законодательство. Конечно, возможны ошибки, когда права авторов ограничиваются чрезмерно, но они также исправляются судебными решениями. В итоге, открывается путь для внедрения новых технологий и появления устройств и сервисов, их использующих (в том числе в потребительской сфере, где исключения распространяются, например, на домашнюю видеозапись, кэширование результатов интернет-поиска, эскизы цифровых изображений).
Поэтому авторы исследования дают следующую рекомендацию — несмотря на возможные сложности применения концепции Fair Use, ее крайне необходимо в кратчайшие сроки внедрять в Европе. Причем делать это надо на общеевропейском уровне (изменяя законодательство ЕС) и таким образом, чтобы она распространялась на все возникающие технологические новинки (ведь сегодня им приходится ждать годами, прежде чем попасть в разряд доступных пользователям ограничений авторских прав). Концепция должна разрешать пользователям так называемое «не потребительское использование» (non-consumptive use), когда создание копий охраняемых произведений является частью общего технологического процесса, как, например, при поисковой индексации, а не основной целью действий пользователя.
Изменение норм Евросоюза потребует длительного времени. До этого некоторые ограничения исключительных прав могут быть введены на уровне Великобритании:
– разрешение полного текстового поиска в базах данных (text mining), и в отношении охраняемых произведений, при проведении некоммерческих исследований (концепция «Fair Dealing», установленная Директивой 2001/29/ЕС, здесь неприменима; ограничения должны распространяться и на коммерческие исследования, но это уже уровень Евросоюза);
– разрешение свободного копирования (private copying) произведений в личных целях (законодательство ЕС допускает такое копирование при условии выплаты компенсации, сегодня такая компенсация включается в стоимость устройств, осуществляющих копирование; представляется, что взимание такой компенсации с потребителей необоснованно, постольку поскольку копирование является элементом обычного использования таких устройств (например, в случае записи на устройство приобретенных он-лайн фильмов и музыки), и отсутствуют доказательства, что такое копирование причиняет какой-либо вред правообладателям);
– разрешение свободного преобразования формата (format shifting) правомерно приобретенного контента (например, при записи музыкальных произведений с CD на жесткий диск для их дальнейшего прослушивания на нескольких устройствах пользователя); сейчас при продаже в Великобритании программ, позволяющих изменять формат, необходимо уведомлять покупателей, что это влечет нарушение авторских прав; кажется очевидным, что правообладатели давно знают о подобных действиях пользователей (также как о копировании в личных целях), поэтому размер вознаграждения за использование произведений, по всей видимости, устанавливается ими уже с учетом таких действий, значит, об убытках правообладателей речь вести неразумно; следовательно, пользователи должны иметь возможность свободно преобразовывать и записывать контент на различные устройства для себя и своей семьи;
– свободное изучение всех видов произведений и в любых средствах массовой информации в целях проведения некоммерческих исследований;
– свободное архивирование библиотеками любых произведений, в том числе охраняемых и сиротских (включая аудиовизуальные материалы и аудиозаписи), а также оцифровка таких произведений (подобный цифровой архив имеет колоссальную экономическую, социальную и культурную ценность);
– свободное создание пародий и стилизаций (в современных массовых сетевых коммуникациях пародии играют важную роль, давая возможность многим людям проявить свою креативность и отношение к тем или иным событиям).
На практике зачастую складывается ситуация, когда ограничения исключительных прав, установленные законом, прямо или косвенно отменяются условиями договоров, заключаемых правообладателями с пользователями. В связи с этим законодательство должно четко устанавливать, что его нормы не могут быть изменены договором.
VI. Патентные «заросли» и другие препятствия инновациям.
С одной стороны, нормы патентного права достаточно развиты, чтобы надлежащим образом защищать интересы изобретателей, производителей новой продукции и иных заинтересованных лиц (получающих доступ к сведениям о сути патентуемых объектов).
С другой стороны, из этих же положительных моментов произрастают совсем иные явления, негативно влияющие на рынок. Стремительный рост количества заявок на выдачу патентов во многих странах мира в последние годы ведет к замедлению и ухудшению качества работы патентных бюро, дублированию их усилий при рассмотрении идентичных заявок в разных странах; усложняет получение изобретателями и иными лицами достоверных сведений о содержании и объеме охраны всех действующих патентов, но при этом сокращает уровень доступных обществу научных знаний за счет выбора изобретателями не патентных форм их охраны; серьезно увеличивает транзакционные издержки и расходы на получение всех необходимых лицензий при выпуске технологически сложных устройств; лишает прибыли производителей, длительное время ожидающих выдачи патента; умножает количество судебных споров между многочисленными владельцами патентов в определенных областях.
Национальные патентные бюро должны стремиться установить тесное сотрудничество с соответствующими ведомствами в других странах, чтобы использовать единые базы данных патентуемых объектов, чтобы упростить и ускорить рассмотрение заявок.
Увеличение патентов в пересекающихся отраслях науки и техники ведет к умножению взаимозависимых патентов, непониманию того, у кого именно необходимо получать согласие на использование своего изобретения, к росту конфликтов и судебных споров, к преобладанию «оборонительного» характера патентования (вместо стимулирования инноваций), к получению низко научных патентов, к появлению «патентных пробок», когда несколько патентов разных владельцев мешают каждому из них выпускать свою продукцию, а также к злонамеренному извлечению прибыли от обладания взаимозависимыми патентами. Пример тому — производство смартфонов.
Быстрее всего в последние годы растет количество патентов в сфере компьютерных технологий и телекоммуникаций. Это важно учесть, поскольку именно в отношении этих областей эксперты высказывают серьезные сомнения, что патентование поддерживает инновации. Изобретения в указанных сферах чаще всего логически следуют из уже имеющихся изобретений и инноваций, нежели чем представляют новое слово в науке и технике. В результате, поддержка инновациям оказывается слабой, а патенты образуют собой целые «заросли», естественно, препятствующие рыночному росту.
Нет единого способа решить проблему патентных «зарослей». Участники рынка сами применяют достаточно разнообразные методы наведения порядка: создавая стандарты, патентные пулы и так далее.
Государству в этой связи стоит предпринять следующие три шага:
– предотвращение распространения патентования на те сферы бизнеса, где стимулирующая роль патентов ниже в сравнении с создаваемыми накладными расходами;
– увеличение суммы пошлин за поддержание патентов в силе;
– обеспечения выдачи патентов только высокого качества.
1. Эффективные меры преодоления негативных последствий патентования применяются внутри рынка: кросс-лицензирование, патентные пулы, открытые технологически стандарты тому пример. Эти подходы требует одобрения основными участниками бизнеса. Помощь им (в установлении размера роялти и т.п.) могут оказать органы по стандартизации.
Однако данные методы не всегда распространяются на предприятия малого и среднего бизнеса или не могут быть поддержаны ими по экономическим соображениям. Что затрудняет для них доступ на соответствующие рынки.
Также данные методы иногда недобросовестно используются различными так называемыми «не практикующими организациями» (non-practising entity, NPE) или попросту «троллями», приобретающими патенты исключительно с целью получения средств за их использование от производителей.
В связи с изложенным подобные методы представляют вполне разумными, но недостаточными для решения всех сложностей, что требует дополнения их иными государственными мероприятиями.
2. Авторы отчета уверены, что патентование компьютерных программ практически не стимулирует инновации, существенно увеличивает транзакционные издержки, взращивает непроходимые «заросли» патентов.
В Европе, в отличие от Японии и США, предъявляются более жесткие требования к компьютерным программам, которые могут быть запатентованы: если программы привносят «технический вклад» (управляют роботами или делают внутренние операции компьютера более эффективными), то на них возможна выдача патента, если же программы имеют общее применение («не технические программы», «non-technical computer programs»), например, осуществляют обработку текста, то патенты на выдаются.
Хотя Европейское патентное ведомство изначально исходило из тех же принципов, что и Ведомство по интеллектуальным правам Великобритании, но в последние годы оно все чаще выдает патенты на не технические программы. В этой связи эксперты рекомендуют британскому бюро придерживаться своей политики, и стараться убедить европейских коллег отказываться от патентования не технических программ.
По тем же соображениям не следует выдавать патенты на различные «бизнес методы» (такие как маркетинговые и ценовые схемы). Сегодня в Европе отказывают в их патентовании, хотя в США преобладает противоположный подход.
3. Воздействие пошлинами на патентное поведение.
Основная цель данного метода — побудить владельца патента оценить экономическую выгоду от обладания патентом и, в случае ее недостаточности, отказаться от сохранения его в силе. Пошлины за поддержание действия патента, увеличивающиеся за каждый последующий год, могут быть замечательным средством для этого. Для предприятий SME могут быть установлены льготы.
VII. Дизайн.
Дизайн — очень широкое понятие, включающее различные сферы производства от дизайна одежды до промышленного дизайна. При этом он составляет существенную часть нематериальных инвестиций в британской экономике (в 2008 году инвестиции в дизайн оценивались в 1,6% ВВП Великобритании).
Авторы отмечают, что основная проблема в правовом регулировании дизайна состоит в разнообразии вариантов такого регулирования, порождающем сложность выбора способа охраны и защиты прав авторов. Так, создатели объектов дизайна могут претендовать на особые «права на дизайн» (при этом охрана допустима как при регистрации объектов на уровне Великобритании или ЕС, так и без такой регистрации), на авторские права или права на товарные знаки. Права на дизайн чаще касаются технического дизайна, тогда как авторские права – художественного дизайна, например, иллюстраций. Авторские права могут защищаться в порядке уголовного преследования, тогда как права на дизайн – только гражданского. Различаются сроки действия прав и их объем.
Словом, пока не проведено более пристальное изучение связанных с дизайном вопросов, нельзя однозначно сформулировать рекомендации по улучшению его правового регулирования.
Тем не менее, эксперты уверены, что некоторые вышеперечисленные рекомендации (в виде внесения информации обо всех объектах в единый цифровой реестр и т.п.) могут быть вполне применимы. Затягивать с изучением этой сферы творчества не стоит, поскольку и здесь развитие технологий способно причинить серьезные трудности как правообладателям, так и пользователям. Авторы отчета напоминают, что приближающееся массовое внедрение 3D печати (3D printing) и другие инновации способно серьезно повлиять на всех участников рынка, поэтому крайне важно подготовиться к этому заранее.
VIII. Правоприменение и конфликты.
Эксперты убеждены, что ситуация, когда права невозможно реализовать или защитить, горазда хуже той, когда права не предоставлялись вовсе. Авторы, разработчики и иные правообладатели вкладывают свои усилия, исходя из определенных ожиданий. Если они не оправдываются, ущерб наносится творчеству, инновациям и социальному порядку.
Особое внимание правообладатели обращают на онлайновые нарушения принадлежащих им прав, которые приобрели сегодня массовый характер, поскольку опасаются, что они приведут к краху их бизнеса.
Масштаб нарушений связан с легкостью и бесплатностью процесса копирования и распространения произведений, достаточной анонимностью действий в Интернете, а также уверенностью многих пользователей в том, что их определенные действия являются правомерными. Так, согласно исследованию Consumer Focus, опубликованному в феврале 2010 года, 73% потребителей не знают, что авторское законодательство разрешает копировать или записывать. 44% peer-to-peer пользователей убеждены, что их действия правомерны. А многие вообще не считают пиратство этической проблемой.
Оценки уровня пиратства у разных исследователей очень сильно разнятся, ведь единых методик пока не разработано, поэтому к полученным ими результатам надо относиться с осторожностью. Согласно отчету BPI «Digital Music Nation» в 2010 году объем нелегального скачивания музыкальных произведений в Великобритании составил 65% от общего объема загрузок, тогда как в отчете MidemNet «2010 Global Music Study» уровень пиратских скачиваний оценен в 13%.
В отчете приводится таблица данных по уровням пиратства, собранных различными исследователями, показывающая, что и в отношении иных объектов интеллектуальной собственности согласие далеко не достигнуто. Приведем некоторые цифры.
1) Уровень пиратства в отношении художественных фильмов, телевизионных программ:
– 2010 год: 14% пользователей нелегально загружают фильмы и программы через P2P сервисы;
– 2008-09 годы: 29% потребителей смотрят пиратские DVD, 21% скачивают нелегальные файлы.
2) В отношении игр, программного обеспечения:
– 2008-09 годы: 14-16% пользователей, соответственно, пересылают (file-sharing) нелегальные файлы;
– 2007-08 годы: в Европе 40-35% пользователей, соответственно, владеют хотя бы одной нелегальной копией игры.
3) В отношении книг:
– 2010 год: 10% от общего объема продаж в США приходились на контрафактные экземпляры.
4) В отношении нелегального контента в целом:
– апрель 2011 года: свыше 45 миллионов уникальных пользователей за месяц скачивали пиратский контент с 15 наиболее популярных торрент-сайтов;
– 2010 год: за год совершено более 778 миллионов нарушений авторского права в цифровой сфере;
– 2008-09 годы: от 34% до 70% мирового трафика приходилось на передачу нелегального контента, в зависимости от региона.
Общее влияние пиратства на состояние экономики оценить крайне сложно, поскольку, как уже говорилось, нет ни авторитетных методик, ни точных цифр. Тем не менее, исследователи приняли во внимание все доступные им отчеты и рассчитали приблизительные средние значения. Получилась следующая картина, общая и для Великобритании, и для Евросоюза, и для мира в целом: на нарушения авторского права приходится менее 0,1% от объема экономической деятельности. А общая доля нарушений в сфере интеллектуальной собственности составляет от 0,1% до 0,5% экономической деятельности. Как видим, данные цифры не являются ни слишком маленькими, ни излишне большими.
В сравнении с иными странами уровень пиратства в Великобритании сравнительно невелик: доля скачивания нелегального контента составляет 15%, тогда как, например, в Китае — около 70%.
Если оценивать убытки от пиратства не в общем объеме экономической активности, а в творческих сферах производства, то можно принять во внимание авторитетное исследование Business Action to Stop Counterfeiting and Piracy (BASCAP): в нем сделан вывод, что ущерб от пиратства равен 1,24% от общего вклада основных отраслей, связанных с авторским правом, в экономику Великобритании. При этом авторы рассматриваемого отчета уверены, что эта цифра представляет собой максимальный предел возможного диапазона, тогда как среднее значение гораздо меньше.
В дополнение эксперты проанализировали уровни продаж различных результатов интеллектуальной деятельности, чтобы оценить влияние на них контрафактных материалов. Было установлено, что:
– средний уровень доходов музыкальной индустрии, несмотря на действия пиратов и серьезные убытки отдельных компаний, продолжает расти — в 2009 году на 5% по сравнению с 2008 годом, прежде всего за счет живых исполнений, роста международного лицензирования и некоторой стабилизации на рынке звукозаписи;
– продажи в издательском бизнесе также либо растут, либо сохраняют свои показатели в течение 2004-2009 годов;
– видеосектор также сохраняет уровень доходов стабильным, причем несмотря на рецессию в Европе и Северной Америке.
Тем не менее исследователи зафиксировали сокращение финансирования новых проектов в творческих сферах экономики. Чаще всего оно вызывается опасениями относительно возможного влияния пиратства на будущие доходы и инвестиции. Хотя достоверно установлено, что нарушения интеллектуальных прав оказывают не столь губительное воздействие на экономические результаты, как это иногда преподносится.
Относительно предложений по борьбе с пиратством, поступающих от правообладателей и организаций по коллективному управлению правами, авторы отчета поясняют следующее. Чаще всего предложения сводятся к ужесточению санкций за совершение нарушений, хотя эффективность подобных мер достаточно низка. Авторы ссылаются на заключение американского US Social Science Research Council (SSRC), в котором эта ситуация рассматривается детально. Так, была изучена эпопея с 27 000 судебными делами по искам звукозаписывающей ассоциации RIAA к пользователям P2P-сервисов в период с 2003 по 2008 год. Вскоре после начала предъявления исков и публичного оповещения об этом использование P2P-сервисов сократилось на 50% (с 29% до 14%). Но уже к 2005 году почти вернулось к прежнему уровню, достигнув 24%. Результаты массированного судебного преследования и закрытия пиратских сайтов весьма скромны, поскольку стоимость обслуживания торрент-трекеров и индексирующих сайтов крайне мала, и на месте блокированных сайтов достаточно быстро возникают новые.
Сложно оценить эффективность и французского закона HADOPI (о блокировании доступа к Интернету злостным нарушителям после трехкратного предупреждения): половина из опрошенных нарушителей заявила, что не намерена менять свое поведение, треть согласна отказаться от незаконных действий, при этом четверть общего количества опрошенных от ответа воздержалась.
Различные образовательные кампании, прежде всего направленные на молодых людей, крайне редко меняют их отношение к пиратству. Образовательные программы могут полезны, если они сопровождаются улучшением правоприменения и предоставлением пользователям широкого выбора доступного легального контента.
Эксперты отмечают, что наиболее эффективным методом борьбы с пиратством надо признать именно создание достаточного количества сервисов, предлагающих пользователям легальный контент на понятных условиях и по доступной цене.
Авторы приводят любопытные данные из отчета BPI Digital Music Nation 2010 года. В ходе данного исследования пользователи, отказавшиеся от использования P2P, были опрошены о причинах их выбора: 29% заявили, что они нашли более удобные платные сервисы; 24% – что сочли это нечестным по отношению к артистам и авторам; 23% – стали использовать бесплатные потоковые сервисы; 21% – ищут музыку в социальных сетях; 16% – используют форумы и блоги; 13% – уже загрузили почти все, что хотели; 12% – были обеспокоены, что их могут поймать; 12% – признали неправильным использовать сервисы с пиратским контентом.
Возможные возражения некоторых правообладателей, что они не в состоянии конкурировать с бесплатным распространением их контента, опровергаются статистикой, показывающей, что многие пользователи готовы платить за получения контента разумное вознаграждение, если сам порядок получения достаточно прост.
Повышение эффективности правоприменения напрямую зависит от доступности всем участникам рынка судебной защиты. Высокие пошлины за рассмотрение споров в сфере интеллектуальных прав, существующие в Великобритании, удерживают многих предпринимателей, в особенности из малого бизнеса, от обращения в суды.
Одним из позитивных шагов в этом направлении авторы называют недавнее создание Патентных судов графства (Patents County Courts), рассматривающих несложные дела в сфере авторского и патентного права, товарных знаков и дизайна. К сожалению, сегодня далеко не все представители бизнеса знают о существовании таких судов.
IX. Консультирование малого бизнеса по вопросам доступа к интеллектуальной собственности.
Все указанные выше рекомендации касаются представителей малого и среднего бизнеса. Дополнительно авторы выделяют необходимость обеспечить им более легкий и экономически обоснованный доступ к сервисам по интеллектуальным правам, таким как Патентное ведомство, консультанты по праву интеллектуальной собственности, изобретениям и так далее.
X. Открытость системы интеллектуальных прав к изменениям.
Авторы отчета призывают правительство наделить Ведомство по интеллектуальным правам расширенными полномочиями: собирать сведения о реализации существующего законодательства, готовить рекомендации для законодателей, публиковать разъяснения по применению норм об интеллектуальной собственности, которые должен будет учитывать суд при разрешении соответствующих споров, и так далее.