Изменения в интеллектуальном праве России после присоединения к ВТО

С 22 августа 2012 года Российская Федерация стала членом Всемирной Торговой Организации. Как известно, это событие повлечет для России необходимость выполнить целый ряд специальных обязательств. Произойдут ли в связи со вступлением в ВТО какие-то изменения в российском интеллектуальном праве? Необходимо ли вносить правки в действующее законодательство и, в частности, в четвертую часть Гражданского кодекса РФ? Отразится ли присоединение к ВТО на интересах обычных пользователей охраняемых результатов интеллектуальной деятельности? Сейчас эти вопросы волнуют очень многих. В настоящей статье представлен обзор основных обязательств, которые Российская Федерация приняла на себя в сфере права интеллектуальной собственности, став членом ВТО.

С 22 августа Россия обязана выполнять Соглашение о ВТО. Одним из приложений к нему (№1С) является Соглашение ТРИПС, посвященное вопросам интеллектуальной собственности. Его положения также становятся обязательными для соблюдения.

Кроме того, 16 декабря 2011 года был подписан Протокол о присоединении РФ к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО (далее – Протокол). Этот документ, вместе с приложениями к нему, зафиксировал целый ряд особых обязательств РФ в связи со вступлением в ВТО. 22 августа 2012 года он вступил в силу. С этого момента Протокол приобрел для РФ статус международного договора, и должен будет исполняться.

Далее, в ходе проведения предварительных переговоров с членами ВТО был подготовлен Доклад рабочей группы по присоединению РФ к ВТО от 16-17 ноября 2011 года (далее — Доклад). Он хотя и стал официальным документом ВТО, но не является приложением к Протоколу, отражающему обязательства РФ. Тем не менее, в соответствии с п. 2 Протокола, Россия подтвердила свою готовность выполнить обязательства, перечисленные в пункте 1450 Доклада. Из них 19 пунктов напрямую касаются интеллектуальных прав: 1208, 1218, 1224, 1226, 1232, 1253, 1260, 1271, 1277, 1294, 1295, 1303, 1312, 1325, 1331, 1338, 1339, 1350, 1353.

Помня про длительный срок присоединения России к ВТО, надо отметить, что современное российское интеллектуальное право уже, в основном, приведено в соответствие с Соглашением ТРИПС. Поэтому положения Доклада либо содержат замечания некоторых членов рабочей группы относительно использованных нашим законодателем формулировок нормативных актов, либо указывают на те оставшиеся несоответствия, которые необходимо устранить.

Соответственно, положения Доклада в целом, и, в особенности, указанных 19 пунктов, могут служить своеобразной оценкой нынешнего состояния интеллектуального права России со стороны международного торгового сообщества. Также они дают общее представление о ближайшем направлении его развития.

При этом не стоит забывать главное: изложенные в Докладе оценки и задачи модернизации интеллектуального права основаны, прежде всего, на интересах международной торговли, и не преследуют цели привести его в соответствие с существующими потребностями информационного общества. Поэтому рассмотренные далее положения будут касаться именно некоторых узких моментов слияния интеллектуального права и интересов торговых агентов, но, к сожалению, далеко не всех задач, поставленных перед правом новыми общественными отношениями, особенно в цифровой сфере.

В настоящем обзоре используется авторский перевод некоторых положений Доклада в тех случаях, когда он более точно передает смысл оригинала документа, выполненного на английском языке.

1. Право на вознаграждение входит в состав исключительного права (п. 1208 Доклада).

Ряд международных соглашений предоставляет правообладателям право на получение в особых случаях справедливого вознаграждения за использование охраняемого объекта (прежде всего, при передаче в эфир или сообщении для всеобщего сведения фонограммы, опубликованной в коммерческой цели). Это право наделяет его обладателя возможностью получить экономическую выгоду и в тех случаях, когда использование объекта происходит без согласия правообладателя. Российское право не содержит особого права на вознаграждение. Согласно распространенному толкованию, оно входит в состав самого исключительного права, принадлежащего правообладателю.

П. 10.1 Постановления Пленума ВС РФ №5, Пленума ВАС РФ №29 от 26.03.2009 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» закрепляет такой подход: «По смыслу положений пункта 5 статьи 1229 ГК РФ право на вознаграждение входит в состав исключительного права».

Представитель РФ подтвердил, что и впредь термин «исключительное право» будет толковаться и применяться как включающий право на вознаграждение.

2. Запрет организациям по коллективному управлению правами распоряжаться правами авторов и иных лиц без договора (п. 1218 Доклада).

Это обязательства потребует уже внесения серьезных изменений в действующее гражданское законодательство. Представители ВТО выразили свое неприятие норм Гражданского кодекса РФ, позволяющее организациям по коллективному управлению правами, получившим государственную аккредитацию, представлять интересы даже тех правообладателей, которые не давали на это согласия. Они увидели в этом опасность серьезных злоупотреблений со стороны подобных организаций, имеющих возможность собирать вознаграждение и, например, не выплачивать его авторам, которые даже не знают о таком сборе средств.

Кроме того, злоупотребления возможны и при исполнении организациями по коллективному управлению правами второй основной функции: обеспечение доступности творческих результатов. Не уведомленные об управлении их правами правообладатели не могут влиять на порядок выдачи лицензий на использование результатов их интеллектуальной деятельности. Например, в ряде ситуаций они могли бы разрешать безвозмездное использование или использование за меньшее вознаграждение охраняемых объектов, если бы знали о наличии заинтересованности у некоторых категорий пользователей. Управление правами без их ведома и без заключения с ними договора, в котором они могли бы предусмотреть особые правила лицензирования, в некоторых случаях ведет к ущемлению прав авторов и исполнителей по распоряжению их правами, а также может неблагоприятно сказаться на доступности объектов культурного достояния, и ограничить возможности общества по ознакомлению с охраняемыми результатами. Правда, в ходе обсуждений представителей членов ВТО преимущественно интересовал вопрос надлежащих выплат правообладателям причитающихся им сумм, то есть только одна из функций организаций по коллективному управлению.

Российская Федерация приняла на себя обязательство в течение 5 лет после вступления в силу части четвертой Гражданского кодекса РФ (то есть до конца 2012 года) пересмотреть систему коллективного управления и отменить недоговорное управление правами. Отметим, что в проекте изменений к Гражданскому кодексу РФ, находящемся в настоящее время на рассмотрении Государственной Думы, какие-либо перемены в статусе организаций по коллективному управлению правами не предусмотрены.

Кроме того, отдельное обязательство касается осуществления надлежащего контроля деятельности организаций по коллективному управлению правами и привлечения их к ответственности, чтобы гарантировать правообладателям получение вознаграждения.

Это обязательство соответствует актуальной тенденции в зарубежном праве. Например, недавний Проект Директивы ЕС предусматривает, в частности, усиление контроля над работой организаций по коллективному управлению правами во избежание злоупотреблений. Хотя, надо заметить, его нормы направлены на обеспечение надлежащего выполнения такими организациями обеих указанных функций: не только осуществление надлежащих выплат правообладателям, но и достижение доступности творческих результатов максимально широкому кругу заинтересованных лиц. В российском праве это пока отражено в малой степени.

3. Отмена оговорки РФ к статье 18 Бернской конвенции (п. 1224 Доклада).

При присоединении России к Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений была сделана оговорка к статье 18 о том, что «действие Бернской конвенции об охране литературных и художественных произведений не распространяется на произведения, которые на дату вступления этой Конвенции в силу для Российской Федерации уже являются на ее территории общественным достоянием». Это условие лишало правовой охраны большое количество произведений иностранных авторов.

РФ приняла на себя обязательство до даты присоединения к ВТО отменить такую оговорку. Но она фактически не действует уже с 2004 года, после внесения изменений в Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах».

4. Установление единых патентных пошлин для резидентов и нерезидентов (п. 1226 Доклада).

Как известно, размер патентных пошлин для указанных категорий заявителей существенно различался. РФ обязалась устранить это положение, введя с даты присоединения к ВТО единый размер патентных пошлин. Соответствующие изменения были внесены в сентябре 2011 года в Постановление Правительства РФ от 10.12.2008 №941 «Об утверждении Положения о патентных и иных пошлинах за совершение юридически значимых действий, связанных с патентом на изобретение, полезную модель, промышленный образец, с государственной регистрацией товарного знака и знака обслуживания, с государственной регистрацией и предоставлением исключительного права на наименование места происхождения товара, а также с государственной регистрацией перехода исключительных прав к другим лицам и договоров о распоряжении этими правами». С указанной даты размера пошлин стали единообразными, но были повышены в сравнении с теми размерами, которые ранее распространялись на российских заявителей.

В этой связи интересно напомнить, что не так давно Высший Арбитражный Суд РФ уже признавал подобную практику установления различных пошлин противоречащей Соглашению о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС (Решение ВАС РФ от 11.04.2012 №ВАС-308/12). Теперь же единый размер пошлин будет распространяться на всех заявителей, независимо от страны гражданства.

5. Правильное толкование норм о технических средствах защиты авторских прав (п. 1232 Доклада).

Российские нормы о технических средствах защиты авторских прав вызвали у членов ВТО два вопроса:

– не приведет ли развитие технологий и коммерческих услуг к тому, что положения ст. 1299 ГК РФ перестанут на них распространяться;

– и, с другой стороны, не затронут ли эти положения добросовестных производителей электроники и оборудования в телекоммуникационной и компьютерной сферах.

По первому вопросу представитель РФ пояснил, что формулировки п. 2 ст. 1299 ГК РФ будут применяться как к уже существующим, так и к любым новым технологиям обхода технических средств защиты.

По второму вопросу РФ приняла на себя обязательство в том, что с даты присоединения РФ к ВТО положение подп. 2 п. 2 ст. 1299 ГК РФ «будет разумным образом толковаться и применяться в отношении технических средств, направленных на обход технических средств защиты, на основании таких критериев, как: рекламируется или предлагается ли к продаже устройство или услуга с целью обхода технических средств защиты; обладают ли назначение или использование устройства или услуги большей коммерческой значимостью в сопоставлении с целью обхода технических средств защиты; и задумывалось ли устройство или услуга, производилось, адаптировалось или использовалось ли в целях осуществления или облегчения обхода технических средств защиты».

Применение таких критериев направлено на освобождение от ответственности производителей оборудования, которое недобросовестно использовалось иными лицами для обхода технических средств защиты авторского права.

В этих целях высшие судебные органы сделали следующие разъяснения в п. 41 Постановления Пленума ВС РФ №5, Пленума ВАС РФ №29 от 26.03.2009 г. «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации»:

«В соответствии с подпунктом 2 пункта 2 статьи 1299 ГК РФ в отношении произведения не допускаются изготовление, распространение, сдача в прокат, предоставление во временное безвозмездное пользование, импорт, реклама любой технологии, любого технического устройства или их компонентов, использование таких технических средств в целях получения прибыли либо оказание соответствующих услуг, если в результате таких действий становится невозможным использование технических средств защиты авторских прав либо эти технические средства не смогут обеспечить надлежащую защиту этих прав (то есть указанные технологии используются для обхода технических средств защиты).

Под такой запрет подпадают технологии, технические устройства или их компоненты, которые рекламировались, предлагались к продаже и продавались именно в качестве средств обхода технических средств защиты.

В то же время данный запрет не охватывает случаи, когда технологии, технические устройства или их компоненты изначально разрабатывались, изготовлялись и распространялись в целях, не связанных с осуществлением или обеспечением обхода технических средств защиты (при этом суду необходимо установить, возможно ли коммерческое использование таких технологий, технических устройств или их компонентов в каких-либо иных целях, отличных от обхода технических средств защиты)».

Стоит обратить внимание, что в условиях недостаточности правового регулирования разнообразные технические средства защиты прав (software digital locks, DRM) стали одним из наиболее применяемых правообладателями способов обеспечения своих прав. Но их применение зачастую приводит к ограничениям прав пользователей охраняемых произведений. Так, широко известны критические замечания в адрес закона США DMCA, предоставляющего правовую охрану подобным техническим средствам защиты: запрет на обход технических средств в целом ряде случаев лишил потребителей возможности свободно использовать охраняемые произведения, даже если такое использование допускается законодательными ограничениями исключительного права или доктриной fair use. Поэтому для реализации принадлежащих им по закону прав потребителям приходится в достаточно сложном порядке получать отдельные разрешения на обход технических средств защиты авторских прав.

6. Приоритет товарного знака перед доменным именем (п. 1253 Доклада).

Членов ВТО возражали против положения подп. 3 п. 9 ст. 1483 ГК РФ, предусматривающего отказ в регистрации товарного знака, тождественного ранее возникшему доменному имени. По их мнению, доменные имена, не являющиеся объектом интеллектуальной собственности согласно Соглашению ТРИПС, не могут иметь больший приоритет по сравнению с товарным знаком.

РФ подтвердила обязательство устранить это положение. Указание на доменное имя из данной статьи было удалено еще в октябре 2010 года.

Как видим, доменное имя – важный элемент современных экономических отношений в цифровой сфере, который становится своеобразным средством индивидуализации лица или производимых им товаров (работ, услуг), – в свете Соглашения ТРИПС рассматривается только с точки зрения ограничения его влияния на товарные знаки. Существующие торговые интересы предприятий стран-членов ВТО более надежно защищены традиционным институтом товарных знаков. Поэтому роль новых обозначений, могущих встать в один ряд с нынешними средствами индивидуализации, явно преуменьшается. Хотя тенденции развития цифрового права настоятельно требуют не отвержения, а надлежащего регулирования новых, не менее важных объектов.

Эта же потребность защитить торговые интересы побудила некоторых членов ВТО высказать свои опасения и в отношении признанных средств индивидуализации – фирменных наименований и коммерческих обозначений. По их мнению, существование этих объектов не должно препятствовать регистрации новых тождественных или сходных товарных знаков, вопреки п. 8 ст. 1483 ГК. Представитель РФ с такой позицией не согласился.

7. Предоставление правовой охраны общеизвестным товарным знакам без выполнения формальностей (п. 1260 Доклада).

Члены ВТО обратили внимание на чрезмерную сложность признания в России иностранного товарного знака общеизвестным. Статья 1508 ГК РФ требует подачи заявления с подтверждающими документами в Палату по патентным спорам Роспатента и включение знака, после рассмотрения заявления, в Перечень общеизвестных товарных знаков. Представители ВТО указали на ряд случаев, когда знаки, признанные в качестве общеизвестных многими членами ВТО, и обладающие серьезной репутацией в экономическом секторе России, не получали такого признания в России. По их мнению, это ограничивает возможности владельцев иностранных товарных знаков на защиту их прав в России.

Как известно, ст. 6.bis Бернской конвенции устанавливает, что общеизвестные товарные знаки охраняются без государственной регистрации, но при условии, что они «по определению компетентного органа страны регистрации или страны применения» уже являются в этой стране общеизвестными. Данная формулировка на практике вызывает противоречивые толкования. С одной стороны, есть мнение, что компетентный орган должен осуществлять определение общеизвестности в отношении каждого знака по обращению его владельца. В этом случае решению такого органа придается правоустанавливающее значение: в его отсутствие знак не получает правовой охраны как общеизвестный. Другие специалисты полагают, что критерии, которым должен соответствовать общеизвестный товарный знак, определяются компетентным органом один раз в нормативном акте. Поэтому правовой охраной обладают все знаки, этим критериям соответствующие, независимо от выполнения любых формальностей (вроде включения в особый реестр).

Прежние нормы российского законодательства, а также положения части четвертой ГК РФ позволяют сделать вывод, что в нашем законодательстве реализован первый подход. Так, п. 2 ст. 1508 и п. 1 ст. 1509 ГК РФ устанавливают, что правовая охрана предоставляется только тем обозначениям, которые признаны общеизвестными товарными знаками по решению уполномоченного органа. При наличии подобного решения владелец обозначения наделяется исключительным правом на него. Соответственно, в отсутствие решения исключительное право не возникает. Именно это исключительное право и подлежит судебной защите. Но не все эксперты разделяют подобное мнение.

Позиция представителя РФ по этому вопросу представляется весьма любопытной. Так, он заявил, что ГК не содержит каких-либо норм, которые устанавливают связь между предоставлением правовой охраны общеизвестному товарному знаку и его включением в Перечень. К тому же, по его мнению, независимо от включения знака в Перечень, т.е. признания его общеизвестным, российские суды проверяют, были ли нарушены права владельца такого знака, и при наличии нарушения защитят их. Но такая защита будет распространяться только на конкретный случай. (При этом он привел в качестве примера Решение Арбитражного суда Московской области по делу №КА-А40/658-99 от 17.03.1999 года).

Указанные разъяснения представителя РФ относительно толкования законодательства об общеизвестных товарных знаках были включены в число обязательств России.

И хотя приведенное толкование отвечает не на все вопросы (члены ВТО высказывали опасения не просто относительно необходимости включения знака в Перечень, но и в отношении требования получать решение уполномоченного органа), следует признать, что с даты вступления России в ВТО применяться будет второй подход. Обозначение будет обладать правовой охраной при условии его соответствия характеристикам, установленным Роспатентом, независимо от факта признания его общеизвестным решением уполномоченного органа. Проверку на соответствие обозначения характеристикам общеизвестного товарного знака может осуществить суд, рассматривающий заявление владельца обозначения. Но делать это придется в каждом случае рассмотрения судебного спора по защите прав. Чтобы исключить необходимость каждый раз доказывать соответствие обозначения критериям общеизвестности, его владельцу необходимо получить положительное решение уполномоченного органа и свидетельство о включении знака в Перечень общеизвестных товарных знаков.

Отсюда следует и другой любопытный вывод: если уполномоченный орган откажет в признании обозначения общеизвестным товарным знаком, его владелец все же может защитить свои законные интересы, убедив суд в соответствии его обозначения таким критериям при рассмотрении конкретного дела.

Также стоит отметить, что приведенное в качестве примера решение по делу №КА-А40/658-99, к сожалению, не содержит схожего вывода о правовой охране обозначения независимо от соблюдения российских формальностей по признанию его таковым. В данном деле суд всего лишь отказал в защите прав владельцу российского товарного знака, тождественного иностранному обозначению, на том основании, что российское лицо, в нарушение ст. 10 ГК, злоупотребляло своим правом. Вопрос о правовой охране иностранного обозначения судом не рассматривался. Более того, ответчиком по делу выступал российский дистрибьютор, реализующий товар иностранного производителя, а не сам производитель и владелец знака.

8. Охрана наименования места происхождения товара независимо от его регистрации в стране происхождения наименования (п. 1271 Доклада).

По данному вопросу РФ просто приняла на себя обязательство придерживаться уже существующего толкования законодательства (в частности, п. 2 ст. 1517 ГК РФ), согласно которому государственная регистрация в качестве наименования места происхождения товара наименования географического объекта, который находится в иностранном государстве, допускается, если наименование этого объекта по любому основанию охраняется в качестве такого наименования в стране происхождения товара. Поэтому если вместо документов о регистрации обозначения в стране нахождения объекта заявитель представит иные сведения («регистрационные сертификаты, решение суда или другие доказательства, указывающие, что обозначение защищено в стране его происхождения»), то производится его государственная регистрация и в РФ. Это разъяснение закреплено в п. 7.3.6.3 Приказ Минобрнауки РФ от 29.10.2008 №328 «Об утверждении Административного регламента исполнения Федеральной службой по интеллектуальной собственности, патентам и товарным знакам государственной функции по организации приема заявок на регистрацию и предоставление права пользования наименованием места происхождения товара или заявки на предоставление права пользования уже зарегистрированным наименованием места происхождения товара, их рассмотрения, экспертизы и выдачи в установленном порядке свидетельств Российской Федерации».

Необходимость подобного толкования связана с тем, что охрана наименований географических объектов в ряде стран-членов ВТО предусмотрена нормами законодательства не об интеллектуальной собственности, но о недобросовестной конкуренции, о защите знаков сертификации или иного законодательства.

Можно еще обратить внимание на следующее разъяснение представителя РФ: термин «наименование места происхождения товаров» будет иметь точно такое же значение, как и термин «географическое указание», используемый в Соглашении ТРИПС, как только соответствующие поправки будут внесены в ст. 1516 ГК РФ. Подобные поправки не относятся к числу обязательств РФ, но, думается, они через какое-то время будут произведены. Хотя в проекте изменений к Гражданскому кодексу, рассматриваемом сейчас Государственной думой, они пока не предусмотрены.

9. Толкование исключений из объектов патентных прав (п. 1277 Доклада).

Данное обязательство РФ состоит в том, что положения п. 4 ст. 1349 ГК РФ, содержащие перечень объектом, которые не могут являться объектами патентных прав, будут толковаться и применяться в соответствии с п. 2 и 3 ст. 27 Соглашения ТРИПС.

В указанной статье Соглашения ТРИПС содержится несколько иной перечень исключений. После присоединения России к ВТО перечни из обеих статей будут интерпретироваться как совпадающие. Например, термин ГК «общественные интересы» будет охватывать понятия Соглашения ТРИПС, предусматривающие охрану «общественного порядка или морали, включая охрану жизни или здоровья людей, животных или растений, или чтобы избежать серьезного ущерба окружающей среде».

Напомним, пункты 2-3 статьи 27 Соглашения ТРИПС содержат следующие формулировки:

«2. Члены могут исключать из области патентуемых изобретения, коммерческое использование которых необходимо предотвратить в пределах их территорий для охраны общественного порядка или морали, включая охрану жизни или здоровья людей, животных или растений, или чтобы избежать серьезного ущерба окружающей среде, при условии, что подобное исключение не делается только в силу того, что использование запрещено их законодательством.

3. Члены также могут исключать из области патентуемых:

a) диагностические, терапевтические и хирургические методы лечения людей или животных,

b) растения и животные, кроме микроорганизмов, а также биологические, по существу, способы выращивания растений или животных, иные чем небиологические и микробиологические процессы. Члены предусматривают охрану сортов видов растений либо патентами, либо эффективной единой системой в рамках специального законодательства, либо любым их сочетанием. Положения настоящего пункта должны быть повторно рассмотрены через четыре года после даты вступления в силу Соглашения по ВТО».

10. Распространение норм о защите коммерческой тайны на процедуру регистрации агрохимикатов (п. 1294 Доклада).

РФ дала обязательство, что ее законодательство о коммерческой тайне будет распространяться на конфиденциальную информацию об агрохимикатах, предоставляемую заявителем в государственный орган при их регистрации. Соответственно, иные лица будут не вправе в процессе регистрации их собственных препаратов ссылаться на чужую конфиденциальную информацию об агрохимикатах без разрешения ее обладателя. А государственные органы и иные лица, которым была предоставлена такая информация, не будут обладать правом раскрывать ее или использовать без согласия обладателя.

11. Распространение норм о защите коммерческой тайны на процедуру регистрации медицинских препаратов (п. 1295 Доклада).

Российская Федерация подтвердила, что уже включила в законодательство, и обязалась закрепить в необходимых подзаконных актах положения об охране конфиденциальной информации, предоставляемой заявителем государственным органам при получении разрешений на реализацию медицинских препаратов.

Так, в 2010 году в статью 18 Федерального закона от 12.04.2010 №61-ФЗ «Об обращении лекарственных средств» был включен п. 6, устанавливающий:

«Не допускаются получение, разглашение, использование в коммерческих целях и в целях государственной регистрации лекарственных препаратов информации о результатах доклинических исследований лекарственных средств и клинических исследований лекарственных препаратов, представленной заявителем для государственной регистрации лекарственных препаратов, без его согласия в течение шести лет с даты государственной регистрации лекарственного препарата.

Несоблюдение запрета, установленного настоящей частью, влечет за собой ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации.

На территории Российской Федерации запрещается обращение лекарственных средств, зарегистрированных с нарушением настоящей части».

Представитель РФ заверил, что РФ «будет охранять закрытую информацию от разглашения, за исключением случаев защиты населения, а также случаев, когда не приняты меры, обеспечивающие защиту таких данных от недобросовестного коммерческого использования».

12. Обеспечение эффективной защиты интересов правообладателей (п. 1303 Доклада).

В этом пункте приведено общее обязательство РФ принимать необходимые меры, чтобы гражданское судопроизводство обеспечивало правообладателям эффективную защиту от действий нарушителей прав интеллектуальной собственности.

13. Незамедлительное пресечение действий нарушителей и эффективное привлечение их к ответственности (п. 1312 Доклада).

Еще одно общее обязательство РФ предусматривает принятие эффективных и незамедлительных мер против нарушений прав интеллектуальной собственности на основании жалоб, поданных правообладателями или иными лицами для прекращения таких нарушений на территории РФ. Российская Федерация также подтвердила обязательство результативно и качественно применять законодательство, касающееся нарушений прав интеллектуальной собственности, включая наложение штрафов с учетом высокого уровня общественной опасности таких нарушений, их конкретных обстоятельств и цели предотвращений будущих правонарушений.

14. Размер гарантии, требуемый от правообладателя таможенными органами, не должен препятствовать обращению за защитой прав (п. 1325 Доклада).

Данное обязательство сделано в соответствии со ст. 53 Соглашения ТРИПС, предусматривающей, что требуемые от заявителя залог или равноценная гарантия, достаточные для защиты ответчика и компетентных властей, и предотвращения злоупотреблений правами, не будут необоснованно удерживать от обращения к этим процедурам.

Российская Федерация подтвердила, что взимаемые согласно таможенному законодательству сумма обеспечения обязательства или страховая сумма не будут создавать препятствий для правообладателя при его обращении за защитой интеллектуальных прав (например, в подаче заявления о приостановлении выпуска контрафактного товара или о включении объекта интеллектуальной собственности в соответствующий таможенный реестр). Эти суммы предусмотрены п. 5 ст. 306 и п. 2 ст. 307 Федерального закона от 27.11.2010 №311-ФЗ «О таможенном регулировании в Российской Федерации». Сумма обеспечения обязательства или страховая сумма должна быть не менее 300 000 рублей.

Как отмечают некоторые эксперты, хотя эта сумма меньше, чем ранее установленная в Таможенном кодексе РФ, но она является чрезмерной для некоторых категорий правообладателей, например, физических лиц или малых предпринимателей. Ссылаясь на указанное обязательство РФ, они вправе оспорить этот размер, показав, что он фактически препятствует обращению в таможенные органы за защитой интеллектуальных прав.

15. Предоставление правообладателям доступа ко всем пограничным мерам, установленным Соглашением ТРИПС (п. 1331 Доклада).

Еще одно общее обязательство состоит в следующем: Российская Федерация сама либо через компетентные органы Таможенного союза предоставит правообладателям возможность использовать все процедуры относительно пограничных мер, предусмотренные соответствующими положениями статей 51-60 Соглашения ТРИПС.

16. Продолжение мероприятий по борьбе с пиратством при изготовлении оптических носителей (п. 1338 Доклада).

Следующее обязательство Российской Федерации касается усиления борьбы с изготовлением нелегальных копий охраняемых результатов интеллектуальной деятельности. Поскольку усиление борьбы с пиратством озвучивается как одна из главных тенденций модернизации интеллектуального права, приведем текст обязательства РФ целиком.

«Правительство РФ обеспечит, чтобы оборудование на контролируемой государством территории военно-промышленных объектов не передавалось в аренду и не становилось доступным любым иным образом для компаний, изготавливающих оптические носители с контентом, охраняемым авторскими или смежными правами, а также примет меры по прекращению подобной деятельности на указанных объектах. Кроме того, правоохранительные органы продолжат проводить многократные внеплановые проверки всех заводов, имеющих лицензии на изготовление оптических носителей, содержащих контент, охраняемый авторскими или смежными правами. Проверки будут проводиться регулярно, без предварительного уведомления, в любое время, днем или ночью. Если будут обнаружены доказательства производства в коммерческом масштабе оптических носителей с охраняемым авторскими или смежными правами контентом, это повлечет возбуждение уголовных дел. Правоохранительные органы также продолжат проводить мероприятия по обнаружению и закрытию заводов, производящих без лицензии оптические носители, содержащие охраняемый авторскими или смежными правами контент, а также мероприятия по обнаружению и проверке складов, на которых хранится значительное количество пиратских или контрафактных товаров. При обнаружении на складах пиратских или контрафактных товаров, они подлежат изъятию и хранению в качестве доказательств, возбуждается расследование, в том числе в целях установления владельца, распространителя и производителя таких товаров, и начинается уголовное преследование таких лиц и предприятий. В частности, уголовное дело подлежит возбуждению в случаях производства пиратского или контрафактного товара в коммерческом масштабе». Отметим, что «пиратскими» обычно называют товары, произведенные с нарушением авторских или смежных прав, а «контрафактными» – с нарушением прав на товарные знаки (смотрите, например, проект международного соглашения о противодействии контрафакции ACTA).

17. Продолжение мероприятий по борьбе с пиратством в сети Интернет (п. 1339 Доклада).

Борьба с пиратством в Интернете, в силу технических сложностей, имеет меньший масштаб, чем в случае с физическими носителями. Тем не менее представитель РФ отчитался об определенных успехах в этой сфере, приведя в пример первые шесть месяцев 2007 года, когда была приостановлена работа 90 интернет-сайтов, осуществлявших нелегальное распространение охраняемого контента. Также в этот период было возбуждено 38 уголовных дел по статье 146 УК РФ в отношении лиц, администрирующих такие сайты. Естественно, все случаи блокирования подобных ресурсов были возможны только в случаях их размещения на российских серверах.

Российская Федерация подтвердила обязательство, что «Правительство РФ продолжит принимать меры против функционирования на серверах, расположенных в РФ, сайтов, способствующих нелегальному распространению контента, охраняемого авторскими и смежными правами, такого как фонограммы (аудиозаписи), а также продолжит выявлять и преследовать в уголовном порядке организации, которые незаконно распространяют в Интернете объекты авторских и смежных прав».

Как видим, обязательство касается предотвращения деятельности не только тех сайтов, на которых непосредственно распространяется нелегальный контент, но и тех, что лишь содействуют такому распространению. К последним обычно отнесят различные виды файлообменных (P2P) ресурсов: на них размещен не контент, а лишь специальные ссылки, помогающие его загрузить из иных источников. Но вопрос может возникнуть и относительно деятельности вполне добросовестных ресурсов, содействующих поиску в глобальной сети (если в поисковые результаты попадают ссылки на нелегальные ресурсы) или оказывающих услуги хранения данных на своем оборудовании (в облаке).

18. Наступление уголовной ответственности будет зависеть от рыночных условий (п. 1350 Доклада).

Члены ВТО выразили недовольство высоким пороговым размером ущерба, при достижении которого возможно привлечение к уголовной ответственности. По их мнению, УК РФ противоречит статье 61 Соглашения ТРИПС, устанавливающей в качестве основания наступления уголовной ответственности лишь факт совершения неправомерных действий с товарными знаками и авторскими правами в коммерческих масштабах. При этом статья 61 не требует, чтобы стоимость контрафактных или пиратских товаров превышала какую-то определенную сумму. По мнению членов ВТО, в зависимости от рыночных условий в некоторых случаях нарушение будет иметь коммерческий масштаб, даже если каждое конкретное пиратское действие затрагивает незначительное количество денег, например, если велик общий объем пиратских товаров, нелегальные копии выпускаются до обнародования оригинала или обнаружена форма для изготовления копий произведений со следами активного использования. В подобных случаях требования УК РФ будут препятствовать привлечению нарушителей к ответственности. Поэтому члены ВТО потребовали замены любых пороговых величин в УК РФ общим условием коммерческого масштаба нарушения.

Это требование не нашло поддержки в России. Более того, как известно, в декабре 2011 года часть пороговых величин была даже существенно увеличена.

Так, с 08 декабря 2011 года деяния, наказуемые по ст. 146 УК РФ (Нарушение авторских и смежных прав), признаются совершенными в крупном размере, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышают 100 000 рублей (до этого — 50 000 рублей), а в особо крупном размере — 1 000 000 рублей (до этого — 250 000 рублей).

Пороговая величина (крупный размер) касательно нарушений ст. 180 УК РФ (Незаконное использование товарного знака) осталась прежней на уровне 1 500 000 рублей.

Вместо отмены пороговых величин Российская Федерация дала членам ВТО следующее обязательство: пороговые величины, влекущие применение уголовных процедур и санкций по делам о нарушении прав на товарные знаки, авторских или смежных прав в коммерческих масштабах, «будут устанавливаться и применяться способом, отражающим реальные рыночные условия в РФ, в том числе условия на Интернет-рынке».

19. Применение Соглашения ТРИПС в полном объеме (п. 1353 Доклада).

В завершение, Российская Федерация подтвердила, что с даты присоединения к ВТО будет применять положения Соглашения ТРИПС в полном объеме, включая положения о принудительном осуществлении прав, без введения каких-либо переходных периодов.

Количество просмотров: 13 809

Оставьте комментарий