Суд Евросоюза о праве на перепродажу лицензий на программное обеспечение

3 июля 2012 года по делу C-128/11 Суд Европейского Союза вынес решение, которое, безусловно, станет важным прецедентом в интеллектуальном праве. В нем он признал допустимым перепродажу лицензий на компьютерные программы и экземпляров программ их первоначальным приобретателем, расширив тем самым действие принципа исчерпания прав на распространение. Сегодня приобретатель программ достаточно часто ограничен положениями лицензионного соглашения, запрещающего передачу лицензии иным лицам без согласия правообладателя. Это экономически выгодно правообладателю, который может получить вознаграждение с каждого желающего воспользоваться его программой, и невыгодно приобретателям программ, оплатившим бессрочное пользование продуктом, но утратившим к нему интерес. Странная черта цифрового товара, которым его покупатель сегодня зачастую не вправе распоряжаться по своему усмотрению, присуща не только компьютерным программам, но и иному цифровому контенту. Почему, например, покупатель цифровой книги или музыкальной записи не может продать ее другому лицу, тогда как в отношении произведения на материальном носителе он таких ограничений не встречает? Многие были бы заинтересованы во всемерном распространении принципа исчерпания прав на весь цифровой контент, дабы позволить его свободный оборот. Это больше удовлетворяло бы интересы всех представителей общества и поддерживало свободную конкуренцию. Суд Евросоюза в своем решении сделал важный шаг в этом направлении. Он признал правомерным отчуждение экземпляра программы первоначальным приобретателем иным лицам независимо от условий лицензионного соглашения. При этом новый приобретатель вправе свободно использовать программу по ее назначению и распоряжаться ею.

Хотя, это надо подчеркнуть особо, его решение касается только компьютерных программ (распространяемых на дисках или через сайт), но не иных цифровых материалов. Это связано с особыми нормами Директивы 2009/24/EC о правовой охране компьютерных программ. Остальной цифровой контент в основном попадает в сферу действия Директивы 2001/29/EC о гармонизации определенных аспектов авторских и смежных прав в информационном общества. А ее положения, как будет показано далее, предусматривают исчерпание прав только в случаях продажи охраняемых интеллектуальных результатов на материальных носителях.

Суд Евросоюза вынес свое решение по преюдициальному запросу немецкого суда, рассматривавшего спор производителя программного обеспечения Oracle и компании UsedSoft. Последняя специализировалась на покупке ненужных пользователям лицензий на компьютерные программы и их последующей продаже заинтересованным лицам. Правообладатель увидел в этом нарушение лицензионных соглашений, а равно его права на распространение и воспроизведение программ.

Первый вопрос, на который отвечал Суд: влечет ли правомерное (с согласия правообладателя) скачивание из Интернета экземпляра программы исчерпание права на распространение такого экземпляра по смыслу статьи 4(2) Директивы 2009/24? Данная статья предусматривает, что первая продажа экземпляров компьютерной программы в Евросоюзе правообладателем или с его согласия влечет исчерпание права на их распространение на территории Евросоюза. Не вызывает сомнений применимость данного положения к продаже программы, записанной на материальные носители. Но как быть с цифровыми экземплярами?

Прежде всего Суд исследует понятие «продажа», отмечая его наиболее существенный признак — передачу за вознаграждение права собственности на материальный или нематериальный объект. Обладатель прав на программное обеспечение, Oracle, пытался в судебных процессах уйти от квалификации его действий в качестве продажи, доказывая, что цифровой экземпляр предоставляется пользователям безвозмездно, а его использование допускается после заключения возмездного лицензионного соглашения. Потребитель получает лишь неисключительное и непередаваемое право пользования программой на неограниченный срок. Никакой передачи права собственности при этом якобы не происходит. Суд подчеркнул неделимое единство двух действий в виде скачивания и заключения соглашения, каждое из которых само по себе не представляет для пользователя самостоятельной ценности. А их совокупность представляет собой явную передачу права собственности на экземпляр программы в обмен на равноценное экономическое вознаграждение. Способ передачи экземпляра компьютерной программы потребителю (путем скачивания с сайта, вручения CD-ROM или DVD) при этом никакой роли не играет. Более того, загрузка программы с CD-ROM или DVD образует такое же неделимое единство с процессом заключения лицензионного соглашения, как и в случае скачивания ее с сайта правообладателя. В обоих случаях это единство представляет собой переход права собственности на компьютерную программу за соответствующее вознаграждение. Да и с экономической точки зрения все эти варианты передачи потребителю экземпляра программы абсолютно равнозначны. Сохранение за правообладателем права требовать уплаты вознаграждения за каждый случай перепродажи правомерно скачанного экземпляра программы, дало бы ему необоснованную экономическую выгоду, поскольку уже при первой продаже он закладывает в цену лицензии вознаграждение за неограниченный срок использования программы, и ограничило бы свободную конкуренцию.

Соответственно, передача потребителю экземпляра программы любым способом, сопровождаемая заключением лицензионного соглашения, может составлять «первую продажу» такого экземпляра, по смыслу статьи 4(2) указанной Директивы. С этим заключением можно полностью согласиться.

Дальше Суд рассматривает более сложное возражение Oracle и Европейской Комиссии: можно ли расценить предоставление компьютерной программы на сайте правообладателя в качестве «доведения до всеобщего сведения» (making available to the public), предусмотренного статьей 3(1) Директивы 2001/29, которое, в соответствии со статьей 3(3) этой же Директивы, не влечет исчерпания права на распространение? На это возражение Суд дал отрицательный ответ. Почему? Во-первых, потому, что статья 1(2)(a) Директивы 2001/29 устанавливает неприменимость данной Директивы к правовому регулирования компьютерных программ, если специальная Директива предусматривает иные правила. Поэтому даже если рассматриваемые Судом действия и можно квалифицировать как «доведение для всеобщего сведения», согласно статье 3(1) Директивы 2001/29, они все же влекут исчерпание прав на экземпляр программы по статье 4(2) Директивы 2009/24, вследствие перехода права собственности к приобретателю. Следуя практике, заложенной в решении по делу C-456/06 Peek & Cloppenburg [2008], необходимо подчеркнуть, что факт перехода права собственности влечет трансформацию акта «сообщения для всеобщего сведения» в акт «распространения».

И, наконец, Суд рассматривает возражения представителей ряда государств и Европейской Комиссии относительно того, что исчерпание прав применимо лишь к материальным объектам. И по этому пункту Суд не соглашается. Он напоминает об отсутствии ограничений по виду объектов в упоминавшейся статье 4(2). Да и в преамбуле Директивы 2009/24 указывается на ее применимость к любым компьютерным программам независимо от их формы. Поэтому законодательство не предусматривает каких-либо исключений из правила об исчерпании прав в отношении цифровых экземпляров программ. Обратим внимание: Суд подчеркивает особенность ситуации именно касательно компьютерных программ, из чего можно заключить, что иные виды цифрового контента будут регулироваться общими нормами Директивы 2001/29, не позволяющими трактовать размещение его на сайте как отчуждение, влекущее исчерпание прав. Действительно, пункты 28 и 29 преамбулы Директивы 2001/29 предусматривают действие принципа исчерпания права на распространение только в случае продажи материальных объектов, и исключают из его сферы случаи оказания услуг, в том числе онлайн, а также передачи нематериальных объектов через Интернет (хотя эти же пункты, не совсем последовательно, приравнивают к материальным объектам охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, записанные на CD-ROM или CD-I).

Суд отклонил также довод Oracle о том, что исчерпание прав, применимое к первоначально скачанному экземпляру программу, не распространяется на отчуждаемый в последующем экземпляр программы, если к ней выпускались обновления (для устранения недостатков и улучшения работы). Суд согласился, что исчерпание прав касается лишь экземпляров программ, но не соглашений на обслуживание (maintenance agreements). Но любые усовершенствования экземпляра программы на основании сервисного соглашения становятся его неотделимой частью и могут использоваться приобретателем без ограничения срока, даже если сервисное соглашение заключалось на определенный срок. Поэтому приобретатель вправе отчуждать такой обновленный экземпляр программы, пользуясь теми же преимуществами исчерпания прав правообладателя.

Вместе с тем Суд указал, что лицо, приобретшее лицензии на большее количество пользователей, чем ему необходимо, не вправе разделять такую лицензию и, ссылаясь на исчерпание права, отчуждать экземпляр программы с произвольно определенным им количеством пользовательских лицензий. Это связано с тем, что правомерный приобретатель после отчуждения экземпляра программы обязан прекратить пользование первоначальным экземпляром программы, поскольку иное вело бы к нарушению прав правообладателя и выходило за пределы принципа исчерпания прав. В случае же разделения лицензии такое прекращение пользования не предполагается, поэтому такое разделение следует признать неправомерным. Даже если новый приобретатель части лицензии не устанавливает экземпляр программы на свой сервер, поскольку уже обладает правомерно приобретенным экземпляром, то и здесь разделения лицензий не допускается. Исчерпания прав в таком случае не происходит, поскольку нет передачи экземпляра программы, а на лицензионное соглашение исчерпание прав не распространяется.

Замечание Oracle о том, что ему затруднительно контролировать, прекратил ли предыдущий владелец экземпляра программы его использование после продажи экземпляра новому приобретателю, и что поэтому следует признавать такую продажу неправомерной, Суд также не принял. Он указал на тот факт, что с теми же самыми трудностями сталкивается и владелец ПО, распространяемого на материальных носителях, например, оптических дисках. Он также не имеет возможности убедиться, что предыдущий владелец носителя перестал пользоваться программой, а не скопировал ее для себя. Суд отметил, что данная ситуация наделяет правообладателя правом внедрять технические защитные меры, например, в виде ключей продукта, но не может вести к запрету перепродажи.

После этого Суд исследует вопросы об объеме прав нового приобретателя экземпляра программы.

Статья 5(1) Директивы 2009/24 наделяет добросовестного приобретателя экземпляра программы правом без согласия правообладателя воспроизводить программу при ее использовании по назначению, а также рядом иных полномочий. Может ли новый приобретатель экземпляра компьютерной программы в рассматриваемом случае воспользоваться этой возможностью? Суд подчеркнул, что поскольку европейское право, в силу принципа об исчерпании прав, разрешает свободное отчуждение экземпляров компьютерных программ, то второй и каждый последующий приобретатель такого экземпляра будет считаться добросовестным, и располагать всеми предусмотренными Директивой возможностями. Поэтому каждый приобретатель экземпляра программы вправе загружать его в память своего устройства без согласия правообладателя, поскольку такое воспроизведение необходимо для использования программы по назначению.

Исходя из этого, Суд сделал очень важное с юридической точки зрения уточнение, которое, например, и в российском праве горячо дискутируется из-за разного толкования п. 1 ст. 1280 Гражданского кодекса РФ: вправе ли добросовестный приобретатель экземпляра компьютерной программы, не заключая нового лицензионного соглашения с правообладателем, использовать такую программу по назначению? Ряд авторитетных цивилистов убеждены, что он имеет такие полномочия. Суд Евросоюза в рассматриваемом деле поддержал эту позицию, несмотря на возражения правительств Ирландии, Франции и Италии. Суд заметил, что иной подход наделял бы правообладателя полномочием блокировать действие принципа исчерпания прав, а это совершенно неразумно. Как указывалось ранее, скачивание экземпляра программы и заключение лицензионного соглашения, образующие единое действие по продаже экземпляра программы, в случае продажи лицензии новому приобретателю влекут переход к нему и права собственности на экземпляр ПО. При этом условия лицензионного соглашения, запрещающие отчуждение лицензии или экземпляра программы, не применяются. Новый приобретатель экземпляра программы вправе осуществлять в отношении нее все необходимые полномочия и пользоваться всеми обновлениями и улучшениями, которые были сделаны за период пользования программой первоначальным владельцем, как если бы лицензионное соглашение было заключено с ним самим.

Суд еще раз подчеркнул, что в случае приобретения лицензии на большее количество пользователей, чем это необходимо приобретателю, не допускается последующее разделение лицензии и частичная продажа прав пользователей иному лицу, если при этом первоначальный владелец не перестает пользоваться своим экземпляром программы.

Количество просмотров: 3 202

2 комментария к “Суд Евросоюза о праве на перепродажу лицензий на программное обеспечение”

  1. Добрый день, Дмитрий Александрович!

    Скажите, пожалуйста, на Ваш взгляд, что в таком случае является предметом подобной “оберточной” лицензии (в РФ это п.3 ст.1286 ГК), которая, как известно, не имеет почти ничего общего с обыкновенной лицензией на право использования произведения?

    С уважением,
    Константин Клименко

    Ответить
    • Здравствуйте, уважаемый Константин!
      А почему Вы полагаете, что оберточная лицензия является каким-то особым видом лицензионного договора? Я думаю, что в указанной Вами статье речь идет скорее не об отдельном виде лицензионного договоре, а лишь о его особой форме и порядке заключения. Мне кажется, об этом свидетельствует ряд обстоятельств. Начать с того, что ст. 1286 ГК в целом посвящена любым лицензионным договорам. Пункт 3 идет в продолжение мысли, начатой в пункте 2, о форме договора. Тогда как в п. 4 продолжается описание требований опять-таки ко всем лицензионным соглашениям. Да и в самом п. 3 используется терминология, явно указывающая на процесс заключения, а не на содержание договора: “Заключение лицензионных договоров… допускается путем заключения каждым пользователем…” Получается, что законодатель указывает ситуацию, когда договор может быть не в письменной, а в устной форме, подкрепленной фактическими (конклюдентными) действиями присоединяющейся стороны. Об этом же идет речь, например, в п. 3 ст. 438 ГК (условия договора излагаются письменно лишь одной стороной, тогда как вторая сторона принимает их, начиная выполнять сами условия).
      Ну и в дополнение п. 38.2 постановления Пленумов ВАС и ВС 5/29 от 26.03.2009 также не называет лицензионные договоры, предусмотренные п. 3 ст. 1286ГК, особыми. Он лишь позволяет не прописывать в них все условия, требуемые в остальных случаях. По-видимому, это связано с тем, что такие лицензии нередко формулируются иностранными изготовителями ПО, поэтому чтобы их правомочия не были ограничены из-за неполноты содержания лицензии, им разрешено не выполнять все требования российского ГК, прописывая текст на свое усмотрение.
      Поэтому, на мой взгляд, оберточные лицензии можно сравнить с обычными лицензионными договорами. Поэтому с точки зрения рассматриваемого решения Суда ЕС нет никакой разницы, заключался ли лицензионный договор в виде единого документа или путем нажатия кнопки при инсталляции.
      С другой стороны, мне кажется, можно было бы как раз говорить об особой лицензии в случае, предусмотренном в п. 1 ст. 1280 ГК. По ней правомерный приобретатель экземпляра ПО (напр., записанного на купленном у другого физического лица подержанном компьютере) получает право “осуществлять действия, необходимые для функционирования таких программы в соответствии с их назначением”. Он не становится автоматически стороной лицензионного договора, заключенного предыдущим владельцем ПК с разработчиком ПО (особенно если лицензия, оберточная или иная, это запрещает). Но при этом покупатель ПК приобретает некую безвозмездную принудительную лицензию на ПО, позволяющую ему воспроизводить программу и использовать по назначению. Хотя такой тип лицензии в иных статьях ГК вроде как прямо и не предусматривается.
      Как Вы полагаете?
      Дмитрий.

      Ответить

Оставьте комментарий