На этой неделе Бюро регистрации авторских прав Библиотеки Конгресса США озвучило новые ограничения авторских прав, предоставляемые на последующие три года с 28 октября 2012 года. Радость пользователей, чьи возможности использовать охраняемые произведения в своей творческой и образовательной деятельности значительно укрепились, смешалась с искренним недоумением из-за сделанных Бюро выводов о недопустимости некоторых вариантов использования, ставших давно привычными в повседневной жизни. В частности, Бюро признало незаконной перезапись видеофильмов и музыки с официально купленных DVD- и CD-дисков на иные виды носителей с изменением формата, тогда как разрешило взламывать защиту программного обеспечения смартфонов. Но сначала несколько слов о том, откуда вообще появилась подобная система.
Как известно, законодательство большинства стран содержит перечень случаев, когда чужие произведения могут использоваться без согласия их владельца и без выплаты вознаграждения (так называемые изъятия и ограничения исключительных прав, exceptions and limitations), если такие действия направлены на какие-либо общественно-полезные цели: обучение, критика, сообщение о текущих событиях, научные исследования, образование, использование людьми с ограниченными возможностями и т.д. Для государств общего права характерно дополнение подобного перечня глобальным принципом освобождения от ответственности при определенных условиях того пользователя, который добросовестно использовал чужое произведение в одобряемых законодательством целях. В США такая доктрина носит название «fair use» (добросовестное использование), в Великобритании, Канаде, Австралии – «fair dealing». Например, в США такая доктрина широко применяется при создании документальных фильмов или обучающих материалов, когда необходимо заимствование элементов большого количества охраняемых произведений. Подобный правовой механизм крайне полезен в ситуациях, когда законодательство не успевает регулировать изменяющиеся общественные отношения, особенно в цифровой сфере, а публичные интересы требуют расширения возможностей пользователей в связи с ростом их творческой активности. Российское же право, хотя и содержит перечень ограничений интеллектуальных прав, не знает такого универсального правового инструмента, как «fair use».
К сожалению, эта американская доктрина, столь обоснованно приводимая в пример экспертами в сфере авторского права по всему миру, у себя на родине подверглась серьезному ограничению. После принятия Интернет-Договоров Всемирной Организации Интеллектуальной Собственности 1996 года (Договор об авторском праве, Договор об исполнениях и фонограммах) страны-участницы должны были отразить их положения, в том числе о запрете обхода технических средств защиты авторских прав, в национальном законодательстве. В США с этой целью в 1998 г. были приняты изменения, названные DMCA (Digital Millennium Copyright Act). Среди прочих норм, документ включал положение, запрещающее любые способы удаления или обхода технических средств защиты авторских прав (за небольшими исключениями, такими как исполнение государственных функций, обратный инжиниринг, изучение безопасности систем). Такие средства защиты (например, система digital right management, DRM) давали правообладателям возможность посредством технологических настроек устанавливать порядок доступа к контенту и ограничивать использование экземпляров их произведений определенными способами: копировать, перезаписывать, удалять информацию об авторах или рекламу и т.п. Подобные нормы были имплементированы и в российское законодательство (ст. 1299 и 1309 ГК).
Но случилось то, о чем предупреждали некоторые эксперты еще при обсуждении упомянутых международных соглашений. Нормы об охране технических средств защиты привели к фактическому объявлению вне закона многих прежних способов свободного использования произведений. Сложилась непонятная ситуация. С одной стороны, пользователи сохранили все свои привилегии по заимствованию контента в одобренных законодательством целях. С другой стороны, для совершения таких действий они были бы вынуждены удалять или обходить технические средства защиты авторских прав, блокирующие некоторые операции с экземплярами произведений. А это уже было нарушением закона. Словом, закон наделил пользователей правом, но одновременно лишил их возможностей реализовать его, под страхом привлечения к гражданской или даже уголовной ответственности. Например, вы имели бы право делать частные копии правомерно купленных вами произведений, но при этом не имели полномочий обойти техническую блокировку копирования. Правообладатели получили выгоду, фактически противоречащую целям закона обеспечивать баланс интересов владельцев авторских прав и пользователей. И для всех нелогичность сложившейся ситуации была очевидна.
Вместе с тем, правообладатели не стремились упускать свалившуюся им в руки удачу. Тем более что складывающиеся тенденции развития интеллектуального права в цифровой сфере однозначно показывали все меньшую эффективность правовых запретов. Владельцы авторских прав все реже были в состоянии обеспечить их принудительную реализацию, бросаясь от бессчетных судебных претензий, предъявляемых пользователям, к претензиям в адрес интернет-посредников, владельцев серверов и иных участников сетевого взаимодействия. Более-менее надежными оставались лишь методы технологической защиты носителей произведений или их электронных копий от недозволенных операций. Все чаще слышалось недовольство широкого круга пользователей против дальнейшего расширения интеллектуальных прав (вспомним проекты SOPA или ACTA). И все чаще сам законодатель склонял правообладателей обратиться от опоры на закон к поиску новых методов добровольного сотрудничества с интернет-посредниками (поисковыми сервисами, интернет-провайдерами, рекламными системами, поставщиками онлайновых услуг), что и начало потихоньку происходить.
В свете очерченных тенденций, запрет на обход технических средств защиты остался надежным запасным оружием правообладателей. В то же время законодатель был вынужден пойти на встречу обоснованно недовольным пользователям и искать какие-то пути выхода из сложившегося тупика. В качестве выхода, к сожалению, была выбрана узкая калитка в юридическом заборе. Законодатель наделил Бюро регистрации авторских прав Библиотеки Конгресса США полномочиями периодически признавать правомерными некоторые способы обхода технических средств защиты на последующий трехлетний срок. Это разрешение выдается в отношении определенных видов произведений, допустимое добросовестное использование которых существенно ограничивается примененными техническими средствами защиты прав. Все заинтересованные (ассоциации пользователей, правозащитные организации, образовательные и некоммерческие учреждения, библиотеки, архивы, исследовательские центры и многие другие) могут заранее направлять в Бюро по регистрации свои предложения (в этом году их было 22, правда, некоторые из них во многом совпадали, поэтому в итоге были объединены в 9 групп), какие способы обхода должны быть одобрены, а остальные – выразить свою поддержку тем или иным вариантам (674 комментария было подано в отношении поступивших предложений). Лица, выдвинувшие предложения, должны доказать, что (а) действия пользователей добросовестны и не нарушают права правообладателей, и что (б) технические средства защиты существенно ограничивают такие действия, причиняют им вред (причем такой вред должен быть четко определенным, измеримым и превышать некую минимальную величину), а также что таким действиям отсутствуют разумные альтернативы. Как видим, пользователям, желающим отстоять свои права, приходится серьезно постараться.
Бюро рассматривает заявленные варианты, оценивает выгоды, затраты и возможные последствия для рынка, высказывает свои рекомендации и выносит их на утверждение Директора Библиотеки Конгресса. Итоговое решение включает отобранные классы произведений, способы их использования, а иногда и конкретные категории облагодетельствованных пользователей в перечень законодательных ограничений авторских прав. При этом действует важное правило — включение каких-либо действий в список одобренных в предыдущих периодах не влечет их автоматическое одобрение на каждый новый 3-летний период. Заинтересованные в таких действиях лица должны каждый раз заново доказывать их правомерность, а также негативное влияние технических средств защиты на возможность добросовестно реализовывать законные права. При этом Директор Библиотеки Конгресса США вправе отказать в продлении ранее выданного одобрения на новый срок, если найдет, что условия изменились. Предыдущие решения принимались Библиотекой Конгресса в 2000, 2003, 2006 и 2010 годах.
Итак, какие же способы использования, сопряженные с обходом технических средств защиты, получили поддержку на будущий период, а какие оставлены под запретом? Обход технических средств защиты признан допустимым в отношении всего пяти классов произведений:
1) Правомерно приобретенных за плату электронных экземпляров литературных не драматических произведений, в части применения специальных технологий (озвучивание текста и т.п.) лицами, с ограниченными возможностями чтения, или специализированными организациями.
2) Компьютерных программ в беспроводных телефонах для обеспечения их взаимодействия с иным правомерно приобретенным пользователем программным обеспечением (приложениями). Речь идет о так называемом «jailbreaking» – операции по обходу запрета производителя на установку не одобренных им программ. Как справедливо отмечено в комментариях к этому предложению — владельцы мобильных телефонов не должны зависеть от желаний производителя в выборе необходимых им приложений для использования в телефоне. Данная «льгота» действует с 2010 года. В этом году пользователи попытались распространить ее и на планшеты, но безуспешно. Бюро отметило, что с развитием технологий и ростом популярности планшеты через несколько лет вполне могут быть включены в этот перечень, но в текущих условиях оно не считает это целесообразным.
3) Программного обеспечения беспроводных телефонов для целей их использования в иных сетях. Если мобильный телефон, приобретенный индивидуальным потребителем у оператора телекоммуникационной сети или ритейлера, заблокирован от использования в иных телекоммуникационных сетях, и оператор вопреки требованию потребителя отказывается снять такое ограничение, то потребитель вправе разблокировать свой телефонный аппарат (unlocking) самостоятельно в течение 90 дней после начала действия настоящего ограничения, чтобы подключить устройство к иному оператору телекоммуникационной сети.
4) Отрывков из кинофильмов для целей комментирования, критики или использования в образовательных целях. Исключение дает возможность применять специальные программы и обходить средства защиты от копирования фильмов, легально приобретенных на DVD или через онлайновые сервисы, если их приобретатель не имеет иных альтернатив для получения отрывков или отдельных изображений высокого разрешения для их последующего использования в некоммерческом видео, в документальных фильмах, в не художественных электронных мультимедийных изданиях, посвященных анализу фильмов, либо в образовательных целях различными учебными учреждениями.
5) Кинофильмов и иных аудиовизуальных произведений в целях снабжения их титрами или сопроводительными аудиоматериалами для людей, с ограниченными возможностями.
На этом список допустимых ограничений на ближайшие три года заканчивается. Но не менее интересен и второй перечень — какие действия в американском праве будут считаться незаконными, и не подлежат защите даже на основе доктрины «добросовестного использования», если они связаны с обходом технических средств защиты. Итак:
1. Запрещен цифровой доступ к литературным произведениям, находящимся в общественном достоянии. Безусловно, уполномоченный орган сделал пояснение, что запрет на обход технических средств не распространяется на сами произведения, находящиеся в общественном достоянии, т.е. в отношении которых прекратилось действие авторских прав. Но запрет сохраняет свою силу применительно к тем произведениям в общественном достоянии, которые распространяются в цифровой форме и содержат иные охраняемые авторским правом элементы (обложки, предисловия, фотографии, вклейки и т.п.).
2. Незаконны попытки обеспечить совместимость программного обеспечения игровых консолей с иными программами, не одобренными производителями. Сторонники этого предложения отмечали, что высокий уровень развития программного обеспечения таких консолей позволяет использовать его для операций с иным легально приобретенным контентом, что зачастую запрещается производителем. В результате, приобретателям консолей приходится предпринимать для этого значительные усилия, описанные ранее как «jailbreaking». Производители, в свою очередь, возражали, что установленная ими система защиты направлена не только на неприкосновенность программного обеспечения консолей, но скорее на правовую охрану различного игрового контента, используемого с помощью таких консолей. Исходя из этого, а также из недоказанности возможного вреда от запрета на обход технических средств, Библиотека Конгресса отказала в ограничении прав производителей консолей.
3. Не допускаются действия по обеспечению совместимости программного обеспечения персональных компьютерных устройств, сопряженные с обходом технических средств защиты такого ПО. Речь шла о существующем запрете со стороны производителей компьютерных устройств (планшетов, электронных книг и т.п.) на установку альтернативной операционной системы (OS locks) или каких-то приложений (application locks). Сторонники данного предложения полагали, что пользователи должны иметь возможность устанавливать любое правомерно приобретенное ими программное обеспечение. Бюро согласилось, что это был бы разумный шаг, но из-за недоказанности конкретного вреда, причиняемого приобретателям устройств подобными запретами, отказало в одобрении подобных действий. При этом Бюро отметило, что удаление операционной системы всегда сопровождается удалением и технических средств ее защиты. Удаления или обхода исключительно самих технических средств при этом не происходит. А поскольку нет нарушения законодательства, то приобретателю оборудования не требуется особых разрешений на замену операционной системы устройства.
4. Незаконными признаются действия по изменению формата электронных произведений для обеспечения их доступности на иных устройствах. Бюро в очередной раз (вслед за аналогичными решениями в 2003, 2006 годах) указало, что изменение формата кинофильмов, музыкальных произведений, электронных книг и иных произведений, приобретенных на DVD, CD-дисках и на других носителях (так называемый «space shifting», «place shifting»), влекущее обход технических средств защиты, является нарушением закона, даже если экземпляры правомерно приобретены пользователями. Именно с этой новости и начинался наш обзор. Дело в том, что для многих давно уже стала привычной практика перезаписи фильмов в ином формате для просмотра их на переносных устройствах, или копирования и конвертации музыкальных композиций в mp3-файлы с CD-диска (ripping CD).
Сторонники данного предложения подкрепляли свою позицию ссылками на два судебных дела, в которых была признана легальность подобных действий: RIAA v. Diamond Multimedia Systems Inc., 180 F.3d 1072 (1999), и Sony Corporation of America v. Universal City Studios, Inc., 464 U.S. 417 (1984). Но Бюро по регистрации посчитало невозможным их распространение на рассматриваемую ситуацию. В деле Diamond Multimedia суд решил, что изменение формата цифровых и аналоговых музыкальных записей является некоммерческим личным использованием, соответствующим Закону о домашней записи аудио. Но суд прямо не назвал такие действия добросовестным использованием (fair use), поэтому, по мнению Бюро, нельзя признать доказанным факт, что они не нарушают закон во всех случаях. А иных надежных доказательств сторонники не представили. Отклонило Бюро ссылку и на второе дело: в нем речь шла о допустимости записи передач для их просмотра в более удобное время с последующим удалением записи (time-shifting). В рассматриваемом случае речь идет не о временной записи, а о создании «библиотеки» файлов в разных форматах для постоянного пользования. Больше всего сторонников предложения и многих пользователей расстроил факт не признания операций по изменению формата файлов в личных целях добросовестным использованием. Учитывая неоднозначность ситуации, подобное разъяснение может быть использовано против них в будущих судебных делах или законодательных процедурах. Хотя даже представители различных ассоциаций правообладателей (например, RIAA и MPAA) признают подобные действия вполне законными.
Как видим, действующая в США процедура предоставления исключений для некоторых действий по обходу технических средств защиты является весьма сложной, непредсказуемой по результату и затрагивает лишь небольшое количество случаев. Отсюда все более настойчивые призывы изменить эту систему, отказавшись от недоверчивого отношения к любым действиям пользователей. Особенно когда один закон фактически предоставляет им больше возможностей, чем второй позволяет реализовать. Этот совет был бы полезен и в нашей стране, где к обсуждению подобных вопросов мы еще только приближаемся. В дополнение отметим, что в российском праве (ст. 1299 ГК) вообще не предусмотрено исключений из запрета на устранение и обход технических средств. Поэтому нам еще предстоит столкнуться с описываемыми здесь сложностями. Правда, проект изменений к Гражданскому кодексу предполагает некий намек на облегчение участи добросовестных пользователей, хотя в весьма зачаточном виде (каждому пользователю потребуется напрямую обращаться к правообладателям за снятием технических средств защиты).