Суд Евросоюза о подтверждении использования товарного знака

25 октября 2012 г. Суд Евросоюза по преюдициальному запросу германского органа юстиции вынес решение (дело C-553/11), связанное с товарными знаками. Стандартное, по существу, дело в рассуждениях Суда обогатилось элегантным правовым силлогизмом — если обстоятельства спора допускают двойственное толкование, одно из которых повлечет удовлетворение исковых требований, а другое — неизбежный отказ в них, то выбор варианта толкования рассматривающим такое дело судом будет зависеть исключительно от первоначально избранного истцом способа описания ситуации.

Основной рассмотренный Судом вопрос – может ли признаваться использованием самого товарного знака использование правообладателем такого знака в измененной форме, и влияет ли на правовую оценку факт регистрации такой измененной формы в качестве самостоятельного товарного знака? Истец владел правами на товарные знаки «PROTI», «PROTIPLUS» и «Proti Power». Пытаясь запретить ответчику использовать зарегистрированный позднее знак «Protifit», истец заявил о нарушении последним прав на обозначение «PROTI» и, как альтернатива, остальных двух обозначений. Суд первой инстанции, приняв возражения ответчика, отказал в иске со ссылкой на неиспользование истцом знака «PROTI».

Истец обжаловал решение, пытаясь доказать, что использование двух других обозначений осуществлялось в целях использования основного знака и служит тому надлежащим подтверждением. Его доводы основывались на положениях ст. 5.C(2) Парижской конвенции по охране промышленной собственности: «Применение товарного знака его владельцем в такой форме, которая отличается от зарегистрированной в какой-либо из стран Союза лишь отдельными элементами, не изменяющими отличительного характера знака, не влечет за собой признания недействительности регистрации и не ограничивает охрану, предоставленную знаку». Эта норма была имплементирована в европейское и немецкое законодательство. Сходное правило содержится и в п. 1 ст. 1486 ГК РФ.

Читать дальше…Суд Евросоюза о подтверждении использования товарного знака

Новости системы ограничений авторских прав в США

На этой неделе Бюро регистрации авторских прав Библиотеки Конгресса США озвучило новые ограничения авторских прав, предоставляемые на последующие три года с 28 октября 2012 года. Радость пользователей, чьи возможности использовать охраняемые произведения в своей творческой и образовательной деятельности значительно укрепились, смешалась с искренним недоумением из-за сделанных Бюро выводов о недопустимости некоторых вариантов использования, ставших давно привычными в повседневной жизни. В частности, Бюро признало незаконной перезапись видеофильмов и музыки с официально купленных DVD- и CD-дисков на иные виды носителей с изменением формата, тогда как разрешило взламывать защиту программного обеспечения смартфонов. Но сначала несколько слов о том, откуда вообще появилась подобная система.

Как известно, законодательство большинства стран содержит перечень случаев, когда чужие произведения могут использоваться без согласия их владельца и без выплаты вознаграждения (так называемые изъятия и ограничения исключительных прав, exceptions and limitations), если такие действия направлены на какие-либо общественно-полезные цели: обучение, критика, сообщение о текущих событиях, научные исследования, образование, использование людьми с ограниченными возможностями и т.д. Для государств общего права характерно дополнение подобного перечня глобальным принципом освобождения от ответственности при определенных условиях того пользователя, который добросовестно использовал чужое произведение в одобряемых законодательством целях. В США такая доктрина носит название «fair use» (добросовестное использование), в Великобритании, Канаде, Австралии – «fair dealing». Например, в США такая доктрина широко применяется при создании документальных фильмов или обучающих материалов, когда необходимо заимствование элементов большого количества охраняемых произведений. Подобный правовой механизм крайне полезен в ситуациях, когда законодательство не успевает регулировать изменяющиеся общественные отношения, особенно в цифровой сфере, а публичные интересы требуют расширения возможностей пользователей в связи с ростом их творческой активности. Российское же право, хотя и содержит перечень ограничений интеллектуальных прав, не знает такого универсального правового инструмента, как «fair use».

Читать дальше…Новости системы ограничений авторских прав в США

Изменения в правилах продажи отдельных видов товаров, в том числе дистанционным способом

18 октября 2012 года вступило в силу Постановление Правительства РФ от 04.10.2012 №1007 «О внесении изменений в некоторые акты Правительства Российской Федерации по вопросам продажи товаров и оказания услуг». Изменения затронули Правила продажи отдельных видов товаров, Правила продажи товаров дистанционным способом, Правила продажи товаров по образцам и Правила комиссионной торговли непродовольственными товарами.

Прежде всего нас будут интересовать нововведения, посвященные дистанционной торговле через интернет-магазины. Но затем мы подробно остановимся на остальных положениях указанного Постановления Правительства.

1. Изменения в Правилах продажи товаров дистанционным способом

(утвержденных Постановлением Правительства РФ от 27.09.2007 №612 «Об утверждении Правил продажи товаров дистанционным способом»)

1.1. Рассматриваемое Постановление устранило прежнюю неопределенность, когда одну и ту же торговую операцию можно было отнести к продаже товаров и дистанционным способом, и по образцам. Подобная ситуация возникала, когда продавец знакомил потенциальных покупателей с товаром опосредованным способом: через описания в каталогах, проспектах, буклетах, в информационных материалах, по фотографиям и т.д. Такие действия были характерны и для случаев дистанционной торговли, и для торговли по образцам. Сейчас же, как будет показано далее, законодатель называет продажей по образцам только операции, когда товар непосредственно демонстрируется покупателям в выставочном зале. А все случаи опосредованного ознакомления отнесены к дистанционной торговле.

1.2. Чтобы конкретизировать (и расширить) круг относимых к дистанционной торговле операций, прежняя краткая формулировка в абз. 2 п. 4 Правил «посредством средств связи», описывающая порядок ознакомления с товаром при заключении договора через информационно-коммуникационные сети, была заменена более развернутой: «с использованием сетей почтовой связи, сетей электросвязи, в том числе информационно-телекоммуникационной сети “Интернет”, а также сетей связи для трансляции телеканалов и (или) радиоканалов».

Читать дальше…Изменения в правилах продажи отдельных видов товаров, в том числе дистанционным способом

Суд Евросоюза о подсудности Интернет-споров о правах на базы данных

18 октября 2012 г. по делу C-173/11 Суд Европейского Союза вынес решение, которое может быть применимо к спорам о неправомерном размещении в сети Интернет различных результатов интеллектуальной деятельности. Отличие данного судебного акта от рассмотренного нами ранее заключается в территориальных пределах действия оспариваемого права: если в первом случае речь шла о праве на товарные знаки, охраняемом во всех государствах-членах ЕС, то сейчас суд коснулся права особого рода (sui generis) на базы данных, действующего в границах конкретного государства-члена ЕС. Естественно, территориальные характеристики права влияют на порядок определения подсудности, когда правообладатель и правонарушитель находятся в разных странах.

В деле рассматривалась широко распространенная ситуация: нарушитель незаконно размещал в сети Интернет охраняемый контент, при этом он находился, вел бизнес и размещал серверы в Германии, тогда как владелец прав на такой контент располагался в Великобритании. Правообладатель предъявил иск к нарушителю в суде Великобритании. Нарушитель возражал, считая, что судом, полномочным рассматривать подобный спор, должен быть признан германский суд.

Общий вывод Суда сводится к следующему: владелец интеллектуального права, охраняемого не в том государстве-члене ЕС, где ведет свою деятельность или использует серверы лицо, незаконно размещающее в Интернете охраняемый контент, вправе предъявить к нарушителю исковые требования в суде своей страны, если нелегальный контент доступен пользователям в стране правообладателя и имеются доказательства, что нарушитель предназначал такой контент пользователям, находящимся в стране правообладателя.

Теперь подробнее о существе спора и аргументации Суда.

Читать дальше…Суд Евросоюза о подсудности Интернет-споров о правах на базы данных

Соглашение о Транстихоокеанском Сотрудничестве (Trans-Pacific Partnership Agreement)

Продолжая тему многосторонних международных соглашений, посвященных интеллектуальному праву, обратимся еще к одному из них — проекту Соглашения о Транстихоокеанском Сотрудничестве. Trans–Pacific Partnership Agreement (далее — TPPA, проект TPPA, Проект) – многостороннее соглашение о свободной торговле, с марта 2010 г. обсуждаемое 9 странами: Австралия, Бруней Даруссалам, Вьетнам, Малайзия, Новая Зеландия, Перу, Сингапур, США, Чили. О возможном присоединении к соглашению заявили Канада, Мексика и Япония. TPPA стоит в одном ряду с такими торговыми соглашениями, как Соглашение  ТРИПС ВТО и ACTA, но на сегодняшний день является, пожалуй, наименее известным и самым недооцененным из них.

Сходство этого проекта с Торговым соглашением о противодействии контрафакции (ACTA) состоит в абсолютной секретности переговоров при обсуждении его условий. В то же время различий между ними гораздо больше. Первое имеет нейтральный характер — TPPA регулирует гораздо больший круг вопросов, связанных не только с правовой охраной интеллектуальных прав, но и с сельским хозяйством, телекоммуникациями, финансовыми услугами, таможенным сотрудничеством и тарифами, взаимными инвестициями и т.д. Еще два отличия явно негативны. Уровень секретности при обсуждении TPPA гораздо выше (в Интернет просочились лишь несколько предложений отдельных стран по формулированию тех или иных разделов соглашения, но его предварительного полного текста никто из непосвященных не видел). Тогда как из ставших известными отрывков Проекта очевиден его уникальный по строгости регулирования характер. В свое время соглашение ACTA из-за своей жесткости вызвало массовые протесты в Европе и США. Активное сопротивление его принятию вынудило некоторых участников переговоров отказаться от их продолжения. TPPA во многих отношениях идет гораздо дальше, чем ACTA, предусматривая положения, явно ущемляющие фундаментальные права и свободы человека. Но, в силу меньшей известности и максимальной закрытости этого Проекта, он практически не обсуждается широкой общественностью. Видимо, на это и рассчитывают разработчики TPPA. Хотя для понимания тенденций развития интернет-права и интеллектуального права изучение Проекта абсолютно необходимо. Чтобы устранить этот пробел, рассмотрим основные пункты предложений США относительно раздела об интеллектуальной собственности, которые стали доступны в прошлом году. Конечно, это далеко не окончательный текст соглашения. Некоторые участвующие страны предложили свои варианты положений об интеллектуальном праве. Но все-таки выбор стоит остановить именно на предложениях США. Во-первых, потому что их горячо поддерживает Австралия и ряд других участников, что увеличивает шансы включения многих пунктов в окончательный текст. Во-вторых, изучение позиции США многое расскажет о тенденциях в сфере торговых соглашений, что особенно полезно ввиду недавнего вступления России в ВТО.

Читать дальше…Соглашение о Транстихоокеанском Сотрудничестве (Trans-Pacific Partnership Agreement)

Перспективы лицензирования авторских прав в цифровой сфере (пример Великобритании)

 Ранее в блоге мы уже касались различных аспектов лицензирования в сети Интернет, например, рассматривая такие законопроекты Евросоюза, как Директива о мульти-территориальном лицензировании или Директива о разрешенном использовании произведений-сирот. Все это необходимые шаги в длительном и сложном процессе становления цифрового оборота объектов интеллектуальной собственности. Но проходить этот путь необходимо. Сущность информационного общества не оставляет иного выбора странам, заинтересованным в своем экономическом развитии и стремящимся соблюдать фундаментальные права граждан. Особый интерес представляют комплексные проекты преобразований правового регулирования интеллектуальных прав в цифровой сфере, что мы могли наблюдать, скажем, на примере исследований И. Харгривса (Ian Hargreaves).

Рекомендации И. Харгривса, особенно относительно создания цифровой системы передачи авторских прав, подтолкнули британское Правительство более детально изучить вопрос об особенностях и перспективах лицензирования в глобальной сети. В ноябре 2011 г. эта задача была поручена Ричарду Хуперу (Richard Hooper), который и представил свой отчет «Упрощение лицензирования авторских прав в цифровую эпоху» («Streamlining copyright licensing for the digital age», далее – Отчет) в июле 2012 г.

Великобритания недаром старается уделять столько внимания развитию экономических отношений в цифровой сфере. В 2010 году она занимала первое место среди стран G-20 по уровню вклада Интернет-экономики в ВВП (8,3% ВВП), согласно докладу the Boston Consulting Group «Internet Economy in the G-20». (Россия, кстати, обосновалась на 18-ом месте). Британская музыкальная индустрия, предлагающая потребителям более 70 различных цифровых сервисов, также сильно опережает другие страны. Помимо Соединенного Королевства, только Швеция и США относятся к числу нетто-экспортеров цифровой музыки. Эти показатели побуждают руководство страны уделять значительное внимание вопросам развития Интернет-права, обеспечивающего беспрепятственный и безопасный сетевой гражданский оборот. Особую роль при этом играет более простое лицензирование авторских прав. В основе Отчета лежит проект создания специализированного Центра авторских прав (Copyright Hub), развивающего идею И. Харгривса о цифровых системах авторских прав (digital copyright exchange, DCE). DCE представляют собой автоматизированные онлайновые компьютерные системы, предоставляющие правообладателям возможности предлагать свои права, а пользователям получать на них лицензии. С учетом общепринятых межотраслевых и межгосударственных данных и стандартов, британский Центр авторских прав должен обеспечивать совместимость и масштабируемость применительно к растущим национальным и международным сетям цифрового обмена, авторско-правовым реестрам и базам данных, основываясь на принципах добровольности, согласованного участия, не эксклюзивности и защиты конкуренции.

Рассмотрим основные положения Отчета.

Читать дальше…Перспективы лицензирования авторских прав в цифровой сфере (пример Великобритании)

Обзор судебной практики по интеллектуальным правам (2012, часть 3)

Все обзоры

Период со времени последнего обзора судебной практики по интеллектуальным правам в Интернете ознаменовался серьезным наступлением на правовые возможности пользователей доменных имен со стороны владельцев иных средств индивидуализации. И это при том, что в правовой науке зарубежных стран все явственнее осознается особая роль доменных имен в индивидуализации участников гражданского оборота в цифровой сфере (причем не только доменных имен, но и ряда иных средств сетевой идентификации). То есть их владельцы вполне могут претендовать на предоставление им каких-то самостоятельных прав, а не на все большее ограничение возможностей. Также стоит отметить появление любопытного дела о незаконном использовании товарного знака в качестве ключевых слов в рекламной системе. Эта категория споров весьма распространена в иностранной судебной практике. И уже более-менее отчетливо кристаллизуются основные подходы к их решению. Подробнее об этом смотрите далее.

1. О порядке признания недобросовестной конкуренцией действий по регистрации доменного имени. (Постановление ФАС Московского округа от 8 августа 2012 г. по делу №А40-4514/11-12-38).

Это дело интересно наглядным отражением противоречивой сущности доменного имени в современном российском праве. С одной стороны, согласно законодательству, оно не признается объектом интеллектуальных прав и, в частности, средством индивидуализации. С другой стороны, как указано в постановлении, «полное совпадение доменного имени с товарным знаком… является препятствием (истцу) использовать свои товарные знаки в доменном имени в российском сегменте сети Интернет». «Освоение Интернет пространства, в том числе российского, представляет очевидный коммерческий интерес для истца, как известной в мире компании и ее продукции». То есть, по мнению суда, известное лицо имеет приоритет на его узнавание в сети Интернет через посредство доменного имени. И этот приоритет столь силен, что позволяет владельцу прав на товарный знак перехватывать права на тождественное его обозначению доменное имя даже при отсутствии явной конкуренции со стороны владельца доменного имени. Иными словами, доменное имя в сети Интернет признается особого рода обозначением, связанным с идентификацией в коммерческой деятельности самого предпринимателя и его продукции и влияющим, тем самым, на продвижение продукции. В этой ситуации вполне можно говорить о том, что доменное имя в гражданском обороте вобрало в себя ряд функций, свойственных традиционным средствам индивидуализации.

Читать дальше…Обзор судебной практики по интеллектуальным правам (2012, часть 3)

Изменения в интеллектуальном праве России после присоединения к ВТО

С 22 августа 2012 года Российская Федерация стала членом Всемирной Торговой Организации. Как известно, это событие повлечет для России необходимость выполнить целый ряд специальных обязательств. Произойдут ли в связи со вступлением в ВТО какие-то изменения в российском интеллектуальном праве? Необходимо ли вносить правки в действующее законодательство и, в частности, в четвертую часть Гражданского кодекса РФ? Отразится ли присоединение к ВТО на интересах обычных пользователей охраняемых результатов интеллектуальной деятельности? Сейчас эти вопросы волнуют очень многих. В настоящей статье представлен обзор основных обязательств, которые Российская Федерация приняла на себя в сфере права интеллектуальной собственности, став членом ВТО.

С 22 августа Россия обязана выполнять Соглашение о ВТО. Одним из приложений к нему (№1С) является Соглашение ТРИПС, посвященное вопросам интеллектуальной собственности. Его положения также становятся обязательными для соблюдения.

Кроме того, 16 декабря 2011 года был подписан Протокол о присоединении РФ к Марракешскому соглашению об учреждении ВТО (далее – Протокол). Этот документ, вместе с приложениями к нему, зафиксировал целый ряд особых обязательств РФ в связи со вступлением в ВТО. 22 августа 2012 года он вступил в силу. С этого момента Протокол приобрел для РФ статус международного договора, и должен будет исполняться.

Далее, в ходе проведения предварительных переговоров с членами ВТО был подготовлен Доклад рабочей группы по присоединению РФ к ВТО от 16-17 ноября 2011 года (далее — Доклад). Он хотя и стал официальным документом ВТО, но не является приложением к Протоколу, отражающему обязательства РФ. Тем не менее, в соответствии с п. 2 Протокола, Россия подтвердила свою готовность выполнить обязательства, перечисленные в пункте 1450 Доклада. Из них 19 пунктов напрямую касаются интеллектуальных прав: 1208, 1218, 1224, 1226, 1232, 1253, 1260, 1271, 1277, 1294, 1295, 1303, 1312, 1325, 1331, 1338, 1339, 1350, 1353.

Помня про длительный срок присоединения России к ВТО, надо отметить, что современное российское интеллектуальное право уже, в основном, приведено в соответствие с Соглашением ТРИПС. Поэтому положения Доклада либо содержат замечания некоторых членов рабочей группы относительно использованных нашим законодателем формулировок нормативных актов, либо указывают на те оставшиеся несоответствия, которые необходимо устранить.

Соответственно, положения Доклада в целом, и, в особенности, указанных 19 пунктов, могут служить своеобразной оценкой нынешнего состояния интеллектуального права России со стороны международного торгового сообщества. Также они дают общее представление о ближайшем направлении его развития.

При этом не стоит забывать главное: изложенные в Докладе оценки и задачи модернизации интеллектуального права основаны, прежде всего, на интересах международной торговли, и не преследуют цели привести его в соответствие с существующими потребностями информационного общества. Поэтому рассмотренные далее положения будут касаться именно некоторых узких моментов слияния интеллектуального права и интересов торговых агентов, но, к сожалению, далеко не всех задач, поставленных перед правом новыми общественными отношениями, особенно в цифровой сфере.

В настоящем обзоре используется авторский перевод некоторых положений Доклада в тех случаях, когда он более точно передает смысл оригинала документа, выполненного на английском языке.

Читать дальше…Изменения в интеллектуальном праве России после присоединения к ВТО

Проект Директивы ЕС о коллективном управлении авторскими и смежными правами и мульти-территориальном лицензировании прав на музыкальные произведения в целях онлайнового использования на внутреннем рынке

Недавно Европейская Комиссия представила проект новой Директивы (DIRECTIVE OF THE EUROPEAN PARLIAMENT AND OF THE COUNCIL on collective management of copyright and related rights and multi-territorial licensing of rights in musical works for online uses in the internal market; ее авторский перевод приведен далее), посвященной ряду важных вопросов интернет-права.

Многие эксперты ранее неоднократно отмечали, что облегчение оборота цифрового контента во многом зависит от создания онлайновых баз данных таких объектов и прав на них. Доступность этой информации всем заинтересованным лицам, а также легкость получения лицензий, в том числе международных, приведут к серьезному росту оборота цифровых объектов в сети Интернет. Это будет выгодно с экономической, культурной, образовательной и иных точек зрения.

Безусловно, такой амбициозный проект трудно реализовать в одночасье, особенно в глобальном масштабе. Поэтому рассматриваемый проект можно назвать важным шагом в избранном направлении. Хотя, конечно, и он не всеми воспринимается с однозначной поддержкой. Прежде всего из-за того, что попытки выработать единообразные, усредненные правила игры в какой-либо сфере неизбежно приводят к тому, что некоторые лучшие практики при этом приносятся в жертву, чтобы не налагать чрезмерных обязательств на тех, кто давно использует практики гораздо менее совершенные. Так и в данном случае недовольство возникает, например, из-за того, что проект предусматривает более длительные сроки выплаты правообладателям собранных с пользователей средств, чем существующие сейчас в некоторых организациях по коллективному управлению сроки. Естественно, такие организации вполне могут удлинить свои сроки до «законодательных». Но вернемся к проекту.

Директива исходит из принципа, что сегодня крайне важную роль в накоплении и распространении информации о цифровом контенте (в отсутствие единых баз данных) играют организации по коллективному управлению правами. Поэтому именно в их отношении проект устанавливает ряд обязанностей, способствующих большей доступности такой информации. Кроме этого, немало положений Директивы посвящены облегчению процесса выдачи лицензий, прежде всего, на музыкальные произведения различным провайдерам онлайновых музыкальных сервисов. В том числе лицензий мульти-территориальных. Для этого предусмотрены принципы сотрудничества между различными организациями по коллективному управлению.

В то же время не был забыт и еще один важный момент. Постоянно развивающееся законодательство об интеллектуальных правах крайне редко содержит развернутые нормы, касающиеся процесса передачи полномочий на управление охраняемыми объектами. И особенно редки правила, регулирующие деятельность и устанавливающие ответственность тех, кто получает полномочия на управление правами. Достаточно частые серьезные обвинения организаций по коллективному управлению в злоупотреблении своими правами являются тому подтверждением. Директива содержит детально проработанные положения об участии правообладателей в процессе принятия основных решений такими органиазциями и о принципах прозрачности их деятельности как перед правообладателями, так и перед обществом в целом.

Поэтому, несмотря на существующие критические замечания в адрес проекта Директивы, его стоит признать важной вехой, знаменующей постепенный поворот в сторону выработки новых сбалансированных принципов интеллектуального права в цифровой сфере.

Далее приводится авторский перевод проекта Директивы.

Читать дальше…Проект Директивы ЕС о коллективном управлении авторскими и смежными правами и мульти-территориальном лицензировании прав на музыкальные произведения в целях онлайнового использования на внутреннем рынке

Пекинский договор по аудиовизуальным исполнениям

26 июня 2012 года на дипломатической конференции ВОИС был одобрен окончательный вариант Пекинского договора по аудиовизуальным исполнениям (ПДАИ, Beijing Treaty on Audiovisual Performances). Его текст можно найти здесь. После ратификации 30 странами Договор вступит в законную силу. ПДАИ станет третьим международным соглашением в ряду так называемых «Интернет-договоров ВОИС» (WIPO Internet Treaties). К ним относятся также Договор ВОИС по авторскому праву (ДАП) и Договор ВОИС по исполнениям и фонограммам (ДИФ), действующие с 2002 года. Одна из основных целей этих документов — обеспечить надлежащий уровень правовой охраны наиболее распространенных объектов интеллектуальных прав в цифровой сфере.

Первые договоры были утверждены еще на Дипломатической конференции ВОИС по некоторым вопросам авторского права и смежных прав 20 декабря 1996 года. Их содержание не охватывало права актеров, музыкантов, танцоров и иных лиц, чье исполнение фиксировалось в аудиовизуальных записях. Поэтому участники конференции приняли специальную «Резолюцию в отношении аудиовизуальных исполнений». Первоначально планировалось, что особенности регулирования этого нового вида смежных прав будут закреплены в дополнительном протоколе к ДИФ, который должен был быть принят в 1998 году. Но обсуждение затянулось на долгие годы, и привело в итоге к разработке полновесного договора.

В чем же особенность и ценность нового Договора? Приведет ли он к изменениям в регулировании цифровых интеллектуальных прав? Помогает ли в поиске баланса интересов правообладателей и пользователей? Ответы на эти вопросы и постараемся сейчас найти.

Для начала отметим главное — ПДАИ, хотя и отличаясь рядом деталей, является составной частью системы Интернет-договоров ВОИС. В своей основе он повторяет и закрепляет те же самые правовые подходы, которые были заложены в ДИФ, в первую очередь, и в ДАП. К новому договору можно отнести все те характеристики, которые применимы к предыдущим документам. Поэтому перспективным будет рассмотреть влияние всех трех Договоров на существующие интеллектуальные права в цифровой сфере, а также обсудить основные тенденции развития таких прав. После этого можно выделить наиболее заметные отличия нового Договора.

Читать дальше…Пекинский договор по аудиовизуальным исполнениям