Политика или факты?

Чьи интересы охраняет законодатель, неустанно расширяя пределы авторских прав? Обычно отвечают «интересы авторов», реже – «сбалансированные интересы авторов и общества». Но все чаще озвучиваются подозрения, что политику формируют исключительно пожелания правообладателей и распространителей. Нынешний, чрезмерно жесткий режим несет мало выгод что авторам, что обществу. Законодатели, обеспокоенные нарастающим недовольством, подкрепляют свою позицию результатами общественных консультаций, мнениями экспертов, предложениями заинтересованных групп участников. Однако сомнения в искренности законодателей, к сожалению, пока не развеяны – сохраняются опасения, что подобные практики лишь прикрывают заведомо безальтернативные решения. На бесперспективность публичных консультаций уже указывали. В конце декабря 2017 г. лишний повод к настороженности дала Европейская комиссия. Как выяснила Юлия Реда, депутат Европарламента от Пиратской партии, Европейская комиссия пытается скрыть заключение экспертов, опровергающее целесообразность введения права на новости.

Новое право издателей предусмотрено проектом Директивы об авторском праве на Едином Цифровом Рынке (подробнее об этой инициативе смотрите в обзоре). Разработчики проекта объясняют необходимость предоставления на новости отдельного права тем, что онлайновые агрегаторы лишили доходов средства массовой информации, многие из которых теперь закрываются, оставляя потребителей с менее разнообразным контентом. Новое право якобы позволит перераспределить часть прибыли агрегаторов в пользу СМИ, что будет выгодно всем участникам.

Эксперты исследовательского центра JRC, подведомственного Европейской комиссии, обобщили данные исследований, посвященных правовой и экономический ситуации на рынке новостных изданий. Их интересовало, как все-таки на нем отразилась цифровая эволюция и поможет ли издателям особое авторское право. Их выводы однозначно свидетельствуют против введения нового права. Но вместо того, чтобы прислушаться к фактам, Европейская комиссия запрещает публикацию отчета (справедливости ради замечу, что другой отчет экспертов со схожими выводами, подготовленный по запросу Европарламента, был опубликован).

Дискуссия о соотношении правовой теории и фактов ведется очень активно. Законотворческий процесс издавна базируется на доктринальном подходе. Согласно ему, единственное, что требуется для обоснования разрабатываемых норм – их соответствие существующей теории и правовой системе. При этом предполагается, что законодатель априори хорошо знает любые общественные отношения, которые он вознамерится регулировать. Однако правоведы, придерживающиеся эмпирического подхода, все настойчивее требуют поверять законопроекты надежными сведениями о регулируемой сфере. Мало построить непротиворечивую правовую конструкцию, необходимо понять, как она в действительности повлияет на общественные отношения. Для этого нужны измерения, эксперименты и факты — вещи, не слишком привычные для юридического сообщества, особенно в праве интеллектуальной собственности, где политика всецело главенствует над доказательствами. Но без перенастройки мыслительного аппарата законодателей кризис в праве не преодолеть. Общество, не находящее смысла и позитивного эффекта в новых нормах, не будет их соблюдать, даже если такие нормы логично продуманы и красиво упакованы в звучные лозунги. Рассматриваемый кейс — лишний повод подумать об этом.

Что же написали эксперты в своем, ныне засекреченном, отчете?

В последние годы доходы традиционных СМИ сократились. Во многом это связано с появлением цифровых медиа: они конкурируют за внимание потребителей, отчего снижается рыночная цена новостных изданий; в онлайновых изданиях можно приобретать отдельные статьи, а не весь номер. В итоге, продажи бумажных изданий сокращаются. Но и в онлайне у СМИ не все гладко. Казалось бы, немалую роль в их бедственном положении играют новостные агрегаторы, отбирающие клиентов у новостных сайтов. Но исследования выявили, что это не так. Согласно эмпирическим данным, агрегаторы увеличивают аудиторию изданий и повышают их доход от показа рекламы.

Чем это объясняется? В целом, сетевой эффект, создаваемый новостными агрегаторами, имеет два противоположных направления: в силу эффекта замещения агрегаторы перехватывают трафик новостных издательств, что снижает доходы последних, тогда как благодаря эффекту объема агрегаторы умножают трафик на сайты издательств и их доход. Остается понять, какой из них превалирует. Было подсчитано, что когда в 2010 г. агентство Associated Press потребовало удалить свой контент из Google News, сервисы агентства недосчитались 80 миллионов ежемесячных посетителей. Многочисленные исследования показали, что эффект объема преобладает над замещением. Агрегаторы — дополняющие, а не конкурирующие сервисы. Они привлекают на сайты издательств дополнительный трафик и увеличивают прибыль. Короткие отрывки новостей, размещаемые в агрегаторах, достаточны лишь для тех пользователей, кто и так не заинтересован в полных текстах, тогда как остальные пользователи идут на сайты самих СМИ. Кроме того, агрегаторы знакомят потребителей с новыми источниками информации, что также увеличивает их трафик. В то же время сила эффекта объема зависит от вида новостей: она выше в отношении уникального (высококачественного, узко регионального, специализированного) контента и ниже для новостей массового характера.

Экономическое объяснение полезности новостных агрегаторов состоит в том, что агрегаторы работают по принципу платформ или многосторонних рынков: по мере роста количества участников (поставщиков, рекламодателей и потребителей) сетевой эффект увеличивает выгоды каждого.

На этом фоне желающих выпускать новости не становится меньше. Наоборот, онлайновых источников новостей сегодня гораздо больше, чем прежде офлайновых. Поэтому когда СМИ в Германии и Испании получили особое право на выпускаемые ими новости, экономическая ценность нового права оказалась равна нулю. В Германии издатели разрешили Google безвозмездно пользоваться их контентом, а в Испании, где подобная опция заблокирована законом, отказ Google от агрегирования новостей привел к падению трафика (на 10-15%) на сайты СМИ, так что представители СМИ потребовали отмены закона. У издателей есть достаточно технических средств ограничить доступ агрегаторов к их контенту (файлы robots.txt, paywalls). Это значит, что и без специального закона они могут реализовать модель opt-in/opt-out, введенную в Германии. И если СМИ ею не пользуются, значит, они понимают, что для них выгода от агрегирования новостей превышает издержки. Введение особого права будет избыточным и вредным. Возможно, гораздо большую опасность, чем агрегаторы, для новостных сайтов представляют программы пользователей, блокирующие показ рекламы (ad-blockers).

Исследователи также установили, что когда национальный закон запрещает новостным агрегаторам отображать контент без согласия правообладателей, трафик на сайты СМИ падает не сразу. Это объясняется тем, что потребители сначала пытаются самостоятельно добывать привычный объем новостных материалов, просматривая сайты изданий и разыскивая новости в поисковике. Естественно, выстраивание личного «агрегатора» увеличивает транзакционные издержки и через непродолжительное время потребители устают и посещают все меньше сайтов. Поэтому вслед за падением количества переходов из агрегаторов следует и сокращение переходов по прямым ссылкам и из поисковиков. А это значит, что непродуманные законы оказывают более комплексный негативный эффект, чем представляется законодателям.

Таким образом, эмпирические данные опровергают предположение о вреде новостных агрегаторов. Они выгодны и СМИ, и потребителям. Для последних агрегаторы сокращают издержки на поиск информации. В одном из исследований сделан вывод, что существование агрегаторов подталкивает новостные издания к производству более качественного контента и увеличивает благосостояние общества.

Эксперты отметили и некоторые специфические эффекты, создаваемые новостными агрегаторами. Некоторые из них имеют негативные оттенки.

Из-за снижения стоимости неспециализированных новостных статей (во многих случаях до нуля) и автоматизированной работы агрегаторов редактированием и отбором статей теперь занимается не человек, а программа. Это ведет к расцвету фейковых, разжигающих рознь, вводящих в заблуждение и откровенно незаконных материалов. Так что потребность в человеке-редакторе озвучивают уже сами пользователи. Платформы и агрегаторы устраняются от этой обязанности, подчеркивая свой посреднический статус. Но общественное давление вынуждает их внедрять функции глобального редактора.

Мобильные устройства увеличили чтение новостей. Однако на маленьких экранах бренд издателя почти не заметен. Размывается он и обилием цифровых источников новостей, зачастую перепечатывающих одно и то же. Положение новостного материала теперь определяется не его качеством, и не рейтингом издания, а поисковым рейтингом, зависящим зачастую от случайных факторов.

Поисковые рейтинги страдают от присущего им эффекта экономики суперзвезд: потребители ограничиваются чтением высокорейтингового контента и не тратят лишних сил на поиск.

Никогда прежде такое разнообразие новостей не было доступно столь многим потребителям по столь низкой цене. Потребители экономят на транзакционных издержках, но теряют потребительские блага, получая меньше предпочитаемого ими и надежного контента, и больше контента, генерирующего рекламный доход для платформы.

Пожалуй, основная польза этого злосчастного отчета заключена не в его уникальности. Есть и другие экспертные заключения со схожими выводами. Гораздо важнее, что на его примере доктринальный подход наглядно демонстрирует свое поражение. Законодатель больше не может утверждать, что он все знает и что эфемерные логические конструкции — оптимальный способ регулирования жизни общества. Междисциплинарные исследования открывают пугающую глубину и разнообразие деталей в творческом процессе. Если мы хотим, чтобы закон был эффективен, он должен быть основан на фактах, а не на домыслах.

Количество просмотров: 655

Оставьте комментарий