Суд Евросоюза о компенсации за частное копирование

27 июня 2013 г. Суд Евросоюза рассмотрел несколько важных вопросов об уплате сборов за свободное копирование произведений в личных целях (объединенные дела С-457/11 – С460/11). Поскольку Россия лишь недавно вступила на этот не простой путь, критикуемый и обсуждаемый специалистами, не лишним будет обратить внимание на полезные разъяснения, данные авторитетным европейским судебным органом.

Суть спора составили возражения ряда крупнейших производителей принтеров и иной множительной техники (Kyocera, Epson Deutschland GmbH, Xerox GmbH и др.), возражающих против требований немецкого общества по сбору вознаграждений VG Wort об уплате сборов с реализуемой ими продукции. Напомним, Директива ЕС 2001/29 (InfoSoc) предусматривает выплату в пользу правообладателей справедливой компенсации, в частности, в следующих случаях изъятий из исключительных прав:

– при воспроизведении охраняемых произведений (за исключением нотных текстов) на бумаге или аналогичных носителях, осуществляемом с применением любой фотографической техники или иных процессов, обеспечивающих сходный результат, правообладателю должна быть выплачена справедливая компенсация (ст. 5(2)(a) Директивы);

– при воспроизведении физическим лицом на любых носителях для личного использования и в целях, не являющихся коммерческими ни прямо, ни косвенно, правообладателю должна быть выплачена справедливая компенсация, с учетом того, применяются ли или не применяются к охраняемым объектам технологические меры защиты, предусмотренные ст. 6 Директивы (ст. 5(2)(b) Директивы).

Суд Евросоюза дал свои разъяснения по следующим вопросам.

1) Производители периферийных устройств полагали, что сбор не должен взиматься в отношении тех произведений, на копирование которых правообладатели тем или иным образом дали общее согласие. Соответственно, система обязательных сборов должна как-то учитывать этот факт.

Суд напомнил, что в деле С-467/08 (Padawan, 2010) он разъяснил правовую природу справедливой компенсации за частное копирование: она представляет собой возмещение ущерба, который несет автор при копировании произведения без его согласия.

Также Суд ЕС пояснил: европейское право различает изъятие (exception) и ограничение (limitation) исключительного права на воспроизведение произведения. В случае изъятия исключительное право не действует полностью, в случае ограничения – не действует частично или иным образом ограничивается, в зависимости от конкретных обстоятельств. Если какое-либо государство не распространит положения об изъятиях и ограничениях на исключительное право на воспроизведение, такое право сохраняется за правообладателем в полном объеме. Соответственно, если по закону право на воспроизведение будет полностью изъято (исключено), то согласие правообладателя на копирование не будет иметь никакой юридической силы. Такое согласие не отменяет факт причинения ущерба правообладателю и не снимает обязанность лица выплатить справедливую компенсацию, предусмотренную законом. При этом не имеет значения, была ли норма директивы об изъятии сформулирована императивно или диспозитивно. Если же право на воспроизведение было лишь ограничено, то необходимо выяснять, сохранилось ли по национальному законодательству за правообладателем такое право. Если сохранилось, то согласие правообладателя на копирование аннулирует обязанность уплачивать за такое копирование справедливую компенсацию, поскольку ущерба не возникает. Если же право за правообладателем не сохранилось, то ущерб считается причиненным, а компенсация подлежащей уплате.

Относительно рассматриваемой в деле ситуации Суд заключил: учитывая текст формулировок ст. 5(2) и (3) Директивы 2001/29, факт дачи правообладателем согласия на копирование его произведения или иного охраняемого объекта не оказывает никакого влияния на обязанность выплачивать ему справедливую компенсацию, поскольку предполагается, что за правообладателем право на воспроизведение в перечисленных в статье случаях не сохраняется.

2) Производители компьютерной техники также настаивали на отмене компенсации в отношении тех произведений, которые защищены технологическими мерами, как предусматривается ст. 5(2)(b). Данная статья Директивы устанавливает: закрепление в национальном законодательстве изъятия о частном копировании должно предусматривать выплату справедливой компенсации, учитывающей, применялись ли или нет технологические меры защиты.

Суд ЕС пояснил, что применительно к ст. 5(2)(b) технологическими мерами защиты считаются такие, которые препятствуют совершению пользователями действий сверх предусмотренных данной статьей. Следует исходить из того, что разрешение на частное копирование дает не правообладатель, а законодатель, установивший норму об изъятии в законе. Само государство также должно принимать меры по надлежащему соблюдению пользователями норм об изъятии и выплате компенсации, т.к. в отсутствие таких мер правообладатели могут нести дополнительный ущерб, помимо связанного с ограничением их прав. Если такие меры государством все же не принимаются, это не влияет на норму о справедливой компенсации. Далее, согласно п. 52 преамбулы Директивы, правообладатели вправе применять добровольные технологические меры защиты, если они не препятствуют реализации изъятия (частному копированию) и способствуют достижению целей такого изъятии. Такие меры поощряются государством. Таким образом, под технологическими мерами защиты в ст. 5 следует понимать такие технологии, устройства или компоненты, которые помогают достичь целей, предусмотренных изъятием, или защищают от копирования, не разрешенного государством-членом ЕС в рамках такого изъятия. Поскольку такие меры добровольны, их принятие или непринятие не лишает правообладателя права на получение справедливой компенсации. Однако государство-член ЕС вправе поставить уровень компенсации в зависимость от факта принятия правообладателем технологических мер.

Следовательно, принятие правообладателем технологических мер защиты не снимает с пользователей обязанности по выплате справедливой компенсации, хотя ее размер может быть скорректирован национальным законодателем.

Хотя напрямую приведенный вывод не улучшает положение пользователей, по-прежнему обязанных уплачивать обязательные сборы, тем не менее на один из выводов Суда ЕС надо обратить особое внимание. Не редки ситуации, когда технологические меры защиты не просто препятствуют выходу за пределы изъятия из исключительного права, но вообще блокируют возможность пользователя воспользоваться им. Хорошо известна проблема, порожденная американским DMCA, – запрет на обход технологических мер защиты привел к тому, что пользователи лишились возможности свободно использовать охраняемые объекты в разрешенных законом случаях. По сути, такие меры защиты стали для правообладателей инструментом корректировки законодательства. С чем категорически нельзя согласиться. В итоге, Ведомству по авторским правам США приходится отдельно оценивать каждый случай и в некоторых из них разрешать обход мер защиты.

Суд Евросоюза занял гораздо более взвешенную позицию. Ссылаясь на ст. 52 он подчеркнул, что правообладатели вправе применять добровольные технологические меры защиты, совместимые с изъятием о частном копировании и направленные на обеспечение целей такого изъятия. Хотя прямого запрета применять технологические меры, препятствующие частному копированию, не сделано. Тем не менее, опираясь на толкование, данное Судом, пользователи вполне могут отстаивать свои интересы в национальном европейском суде, требуя от правообладателей устранения чрезмерных мер защиты контента.

3) Последний вопрос, рассмотренный Судом – будет ли приравниваться принтер вместе с компьютером, к которому он подключен, к устройствам, осуществляющим копирование с помощью фотографической техники или иных сходных процессов. Т.е. попадает ли его использование в сферу действия изъятия о «воспроизведении на бумаге или ином сходном носителе». Суд отмечает, что ст. 5(2)(а) содержит два уточнения: воспроизведение должно осуществляться лишь на бумаге или ином сходном носителе (тогда как частное копирование по ст. 5(2)(b) может производиться на любом носителе) и с помощью фотографической техники или иного процесса, обеспечивающего сходный результат. Первое уточнение исключает из сферы изъятия все цифровые носители, поскольку они не обладают свойством быть непосредственно воспринимаемыми человеческими чувствами. Второе охватывает не только фотографическую технику, но и любое иное устройство, воспроизводящее охраняемый объект в аналоговой форме. Т.е. на первом месте здесь не техника, а результат ее применения. Если результат достигается такой же, не имеет значения, какое именно устройство или их совокупность используется. Главное, чтобы каждый элемент или несамостоятельная стадия единого процесса копирования осуществлялись под контролем того же лица и были направлены на воспроизведение охраняемого объекта на бумаге или ином сходном носителе. Подобное толкование опирается на п. 2 и 5 преамбулы, согласно которым Директива задает общие и гибкие правовые рамки, способные охватить и надлежащим образом регулировать большинство технологических изменений в информационном обществе, порождающих новые способы использования охраняемых произведений (С-283/10, 2011). Поэтому ст. 5(2)(а) будет распространяться на процессы, включающие последовательное применение нескольких устройств, в том числе с цифровыми функциями.

По вопросу о том, кто именно должен выплачивать справедливую компенсацию, Суд обращается по аналогии к судебной практике о частном копировании. Директива не конкретизирует плательщика, поэтому национальный законодатель имеет широкую возможность определять его самостоятельно. Раз компенсация призвана возмещать ущерб от несанкционированного копирования, то чаще всего это будут те лица, кто непосредственно изготавливает копии. Поскольку установить их не всегда возможно, нередко прибегают к системе «обязательных сборов за частное копирование», выплачиваемых приобретателями устройств и носителей. Предполагается, что именно такие приобретатели создают фактическую или юридическую возможность изготовления копий в рамках изъятия, передавая оборудование или оказывая услуги. Предполагается также, что выплаченные ими сборы они переложат на непосредственных изготовителей копий.

По аналогии с такой практикой, и применительно к изъятию «воспроизведения на бумаге или ином сходном носителе» национальный законодатель может возложить обязанность по уплате компенсации на изготовителя копии или на владельца оборудования. Также и в случае воспроизведения объекта в рамках единого процесса, но с помощью нескольких устройств (подключенного к компьютеру принтера), законодатель вправе взимать компенсацию с владельца каждого устройства, неавтономно используемого в такой цепочке воспроизведения, предполагая, что эту сумму он переложит на конкретного изготовителя копии. При этом общая сумма компенсации, выплачиваемая правообладателям за воспроизведение его произведения с помощью цепочки устройств, не должна существенно отличаться от суммы компенсации, выплачиваемой за воспроизведение одним устройством. Последнее замечание весьма кстати. Ведь иначе расходы пользователя на копирование одного объекта на цепочке устройств будут существенно выше, чем у тех пользователей, кто применяет, скажем, просто копир.

_____________________________________________

UPD. 11 июля 2013 г. Суд ЕС рассмотрел еще одно дело (С-521/11, Amazon.com International Sales Inc. и др. v Austro-Mechana), связанное с системой обязательных сборов.

Австрийское общество по сбору вознаграждений требовало у интернет-компании Amazon предоставления отчетности о продажах за прошлые периоды для расчета и взыскания обязательных сборов за частное копирование. Которая, в свою очередь, возражала против уплаты сборов по ряду причин. В ходе рассмотрения дела возник ряд любопытных вопросов, переадресованных в преюдициальном запросе Суду ЕС.

1) Австрийский суд задал вопрос: Правомерна ли система взимания принудительных сборов за частное копирование с каждого устройства и носителя при их первой продаже, независимо от приобретателя и цели использования, при условии, что в дальнейшем лица, которые копировали охраняемые объекты с согласия правообладателей или перепродали устройства и носители конечным пользователям, вправе потребовать от общества по сбору вознаграждений возврата излишне уплаченных сборов.

Суд ЕС пояснил, что система сборов будет справедливой, при условии, что оборудование и носители, за которые они взимаются, действительно будут использоваться физическими лицами для частного копирования охраняемых материалов. Поэтому система взимания сборов без учета статуса пользователя и сферы применения устройств будет противоречить ст. 5(2) Директивы 2001/29. Этого можно избежать, если государство-член ЕС дополнит ее правом получить обратно сборы, уплаченные без достаточных оснований, и если такое право будет осуществимым и доступным всем участникам рынка.

Государство вправе закреплять в законодательстве опровержимую презумпцию использования устройств для копирования в личных целях, когда оно продается частному лицу. Поскольку выяснять цель приобретения устройства в момент продажи достаточно сложно. При представлении доказательств обратного, лицо, излишне оплатившее сборы за частное копирование и фактически их не осуществлявшее, вправе потребовать их возврата.

2) Второй вопрос прямо следует из природы справедливой компенсации. Если справедливая компенсация направлена на возмещение правообладателю причинного несанкционированным частным копированием вреда и отражает размер такого вреда, то насколько правомерным будет перечисление до половины суммы компенсации не правообладателям, а социальным и культурным учреждениям, как это предусмотрено национальным законодательством? Более того, как подтверждено европейской судебной практикой, право на получение справедливой компенсации непередаваемо и неотчуждаемо.

Суд ЕС пояснил, что европейское законодательство не требует выплаты компенсации правообладателям в наличной форме. Она может достаться им и в виде косвенной выгоды: вследствие выполнения своих функций социальными и культурными учреждениями, действующими во блага общества и авторов. Система сборов за частное копирование по умолчанию несовершенна: невозможно точно рассчитать, какими пользователями какие произведения воспроизводились и на каких носителях. Поэтому частичное направление собранных средств на цели, связанные с поддержкой творчества и независимости авторов, укладывается в рамки Директивы 2001/29 и вполне допустимо. Главное, чтобы социальные и культурные учреждения не допускали дискриминации по каким-либо основаниям.

3) Последний рассмотренный вопрос: может ли лицо быть освобожденным от обязанности уплачивать обязательные сборы, если оно уже заплатило сопоставимую сумму сборов за то же самое оборудование в другом государстве-члене ЕС?

Суд подчеркнул, что цель справедливой компенсации – возместить правообладателю вред, причиненный введением в законодательство дозволения на свободное копирование. Вред возникает в том государстве, где находится конечный пользователь оборудования, осуществивший частное копирование. Например, в случае дистанционной торговли сборы должны выплачиваться в государстве конечного пользователя. Поскольку компенсация устанавливается не за введение оборудования в коммерческий оборот, а за его фактическое использование при копировании. Следовательно, именно на территории того государства, где проживает пользователь, и должна взыскиваться компенсация (сбор) в пользу правообладателей. Тот факт, что продавец ранее уплатил сборы в другом государстве, не влияет на его обязанность уплатить сбор там, где вред считается причиненным. В этом случае у продавца (импортера и т.д.) возникает право потребовать возврата сбора, уплаченного в том государстве, где не проживает конечный приобретатель оборудования.

Количество просмотров: 668

Оставьте комментарий