–
–
–
1. Контент веб-сайта может охраняться как составное произведение (Постановление ФАС Дальневосточного округа от 12.02.2013 №Ф03-1/2013 по делу №А73-4956/2012).
Признание контента сайта составным произведением – один из двух наиболее распространенных способов защиты. Второй уже несколько раз упоминался в данных обзорах. Он связан с доказыванием авторских прав на каждое спорное произведение (текст, изображение, ролик и т.д.). Очевидно, каждый из способов имеет определенные достоинства и недостатки. Во втором случае достаточно показать неправомерное заимствование лишь некоторых элементов контента, требуя за каждое нарушение отдельной компенсации. При этом надо быть готовым доказать творческий и оригинальный характер всех спорных элементов. А также предоставить подтверждение, что исключительные права на каждый из них приобретены заявителем. Как показывает практика, в обоих случаях можно столкнуться с серьезными сложностями (см., например, п. 7 обзора). Первый способ, когда весь контент рассматривается в виде единого составного произведения, вроде бы проще. В составном произведении важно наличие творчества при подборе и расположении материалов, которые сами по себе могут быть не оригинальными (ст. 1260 ГК). Но в этом случае придется сопоставлять уже весь контент (его содержание и структуру), а не отдельные элементы сайта. Ведь третьи лица вправе использовать тот же самый контент, творчески расположив его по-иному. Нарушение будет лишь в случае копирования существенной части изначального составного произведения. Соответственно, и компенсацию можно требовать лишь за нарушение в целом, конечно, с поправкой на его масштаб.
Что включается в понятие «контент», разъяснил Президиум ВАС РФ в Постановлении от 22.04.2008 №255/08 по делу №А63-14046/2006-С1: «сайт… состоит из специально подобранных и расположенных определенным образом материалов (текстов, рисунков, фотографий, чертежей, аудиовизуальных произведений и т.д.), которые могут быть использованы с помощью компьютерной программы (компьютерного кода), являющейся элементом сайта. Эта комбинация, по выражению специалистов в области программирования, является контентом сайта». Отметим, что в этом же постановлении суд отнес к элементам контента и «дизайн сайта» в целом. А также указал общие принципы разрешения подобных споров (изучение всех элементов контента обоих сайтов, оценка степени сходства и объема заимствования и т.д.).
Рассматриваемое дело полностью основано на подходе, закрепленном в постановлении №255/08. «Суды установили, что дизайн сайта ответчика, его наполнение (расположение заголовков, ссылок), наименование услуг, соответствует содержанию сайта истца, то есть структура сайтов однородна; усматривается полное совпадение в подборе и расположении материалов на страницах; текст подразделов… является одного и того же содержания (буквально)». Выявив существенное заимствование чужого охраняемого произведения, суды трех инстанций вынесли решения в пользу истца.
2. Запретить использование чужой базы данных можно лишь в том случае, когда авторские права на составляющие ее элементы принадлежат разработчику базы данных? (Постановление ФАС Московского округа от 12.03.2013 по делу N А40-26575/12-51-202).
Следующее дело показывает, с какими сложностями сталкиваются суды при рассмотрении споров о базах данных. Как известно, ГК регулирует два вида баз. Одни являются объектом охраны авторским правом, другие смежным. Разделение проводится в зависимости от особенностей их создания. Первые характеризуются проявлением творчества в подборе и расположении материалов, безотносительно к объему затрат (поэтому они признаются составными произведениями). Вторые – существенными затратами, но отсутствием творчества в процессе разработки базы данных. Важно отметить, что содержание баз данных при таком подходе юридического значения не имеет. Оба вида баз могут включать как охраняемые, так и неохраняемые элементы, в любом их сочетании. Такой вывод явно следует из п. 2 ст. 1260 ГК, относящего к материалам базы данных такие неохраняемые объекты, как расчеты, нормативные акты и судебные решения. Разработчикам баз данных, охраняемых авторским правом, предоставляется полноценное исключительное право, предусмотренное ст. 1270 ГК, охватывающее любые способы использования. Изготовителям баз данных, являющихся объектом смежных прав, принадлежит более узкое исключительное право: извлекать и осуществлять последующее использование существенной части материалов. Не сложно заметить, что оба вида исключительных прав наделяют их обладателей определенными правомочиями в отношении содержания базы данных, ограничивая возможности третьих лиц по дальнейшему использованию ее элементов. Авторское исключительное право касается любых способов использования произведения, в число которых не может не входить такой способ, как заимствование части материалов. Даже если сами материалы не охраняются авторским правом (подобно отдельным словам, фразам или предложениям в обычном произведении), копирование их взаимного творческого расположения будет нарушением, если только новое расположение не является новым творческим результатом. Поэтому третье лицо не вправе разместить те же самые неохраняемые объекты в аналогичном или сходном порядке. Смежное исключительное право запрещает без согласия изготовителя базы данных использовать существенную часть размещенных в его базе материалов, даже если они не охраняемы и будут располагаться по-иному.
Но в рассматриваемом деле суд занял нестандартную позицию. Несколько слов о сути спора. Истец заявил, что ответчик незаконно разместил на своем сайте не только обозначение, совпадающее с его товарным знаком, но заимствовал существенную часть элементов базы данных объявлений о продаже транспортных средств. Истец потребовал запретить использование его базы данных. Он посчитал, что нарушается его авторское право, ведь базу данных он зарегистрировал как объект авторского права в Роспатенте. Чтобы удостовериться в этом, необходимо проанализировать особенности создания базы. Если расположение элементов получилось творческим – база данных охраняется авторским правом, если не творческим, но потребовало серьезных затрат – охраняется правом смежным. Однако суды поставили во главу угла характер использованных элементов, переместившись в совершенно иную правовую плоскость. Суд первой инстанции отметил: «по требованию о запрете использовать содержание (наполнение, контент) базы данных, кроме прочего, необходимо установить, является ли это содержание базы данных результатом творческого труда автора базы данных». Суд округа подытожил: «Отказывая в удовлетворении иска в указанной части, суд правомерно исходил из того, что не всякое наполнение (содержание) базы данных является объектом охраны авторских (смежных) прав, а только то, которое создано творческим трудом автора. Поскольку тексты объявлений о продаже товаров носили исключительно информационный характер, составлены по шаблону (марка, год выпуска автомобиля, его технические характеристики и цена), бытовые любительские фотографии содержали изображение предлагаемого к продаже автомобиля, в связи с чем ни текст, ни фотографии не являются результатом творческого труда кого бы то ни было, суд, учитывая фактические обстоятельства дела, дав правильное толкование положений вышеназванных норм права, пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требования о запрете ответчикам использовать Базу данных истца». Произошла логическая ошибка: посылки суда формально правильны, но вывод касается уже совершенно иного объекта интеллектуальной собственности – не материалов, содержащихся в базе данных, а самой базы данных. Истец не претендовал на обладание авторскими правами на каждое объявление, да и не он их составлял. Но вот авторским (или смежным) правом на расположение этих объявлений в виде единой базы данных он вполне мог обладать. И зависит этот факт, как было показано, не от вида материалов, а от особенностей создания базы. Выяснив это, можно было бы понять, нарушает ли копирование ответчиком части объявлений право истца на саму базу данных. Суды этого не сделали, серьезно ослабив тем самым права разработчиков баз данных, содержащих неохраняемые элементы. Если следовать логике суда, то ни копирование творческого расположения, ни заимствование существенной части содержания базы данных не нарушает исключительное право, если элементы не охраняются и, более того, если они не созданы самим разработчиком(!) базы данных. Как было показано выше, это совершенно не так. Иначе закон охранял бы лишь те базы данных, все материалы в которых созданы творческим трудом самого разработчика базы. Информационные правовые системы точно выпали бы из этого списка.
3. Передача лицензиатом исходных кодов компьютерной программы признается нарушением условия лицензионного договора об их конфиденциальности (Определение ВАС РФ от 13.03.2013 №ВАС-2511/13 по делу №А56-54588/2011).
Ответчик ссылался, в частности, на то, что лицензионный договор не содержал прямого запрета на передачу исходных кодов программы сублицензиату, а для правомерной модификации программы сублицензиат должен был получить ее исходные коды. Суд указал, что согласно одному из пунктов лицензионного соглашения «лицензиат обязан обеспечивать конфиденциальность (сохранение тайны) в отношении переданных лицензиаром исходных кодов программного продукта, в том числе фрагментов исходных кодов», под угрозой расторжения договора. Следовательно, передача исходных кодов другому лицу является нарушением этой обязанности. Поэтому односторонний отказ лицензиара от лицензионного договора следует признать правомерным.
4. Лицо, заявляющее о нарушении авторских прав, должно доказать принадлежность ему таких прав (Постановление ФАС Московского округа от 19.02.2013 по делу N А40-25628/12-27-232).
В данном деле истец полагал, что ответчик незаконно разместил фотографии, права на которые принадлежат истцу, на сайте Интернет-магазина. Требовал их удаления и выплаты компенсации. Суд в очередной раз отметил, что наличия лицензионного договора с третьим лицом недостаточно для того, чтобы считать истца надлежащим правообладателем. Необходимо представить доказательства, что такое третье лицо является автором или владельцем исключительного права. В лицензионном договоре должна быть информация об основаниях возникновения прав у лицензиара. Суд фактически указал, что если авторское право передавалось несколько раз, необходимо показать всю цепочку договоров и подтвердить права лица, называющего себя автором соответствующих произведений. Понятно, что не всегда есть фактическая возможность продемонстрировать все прежние документы. На этот случай суд напомнил, что подтверждением авторства может быть информация об авторе, размещенная на экземпляре произведения, в том числе электронном, в соответствии со ст. 1257 ГК (смотрите также, например, Определение ВАС РФ от 05.03.2013 №ВАС-1928/13 по делу №А56-12346/2012). При наличии сведений об авторстве или авторском праве на копии произведения уже противоположная сторона становится обязанной доказывать, что права на объект принадлежат иному лицу.
Также суд указал, что лицензионный договор должен позволять однозначно идентифицировать объекты, права на которые передаются. Кроме того, заявитель обязан доказать «активное использование в коммерческих целях» спорных материалов ответчиком, чтобы он мог быть привлечен к ответственности наряду с администратором доменного имени.
5. Указание обозначения в доменном имени сайта, используемого для продвижения соответствующего товарного знака, доказывает факт использования такого товарного знака его владельцем (Постановление ФАС Московского округа от 04.04.2013 по делу №А40-73815/12-26-623).
В рассматриваемом деле суд еще раз подчеркнул, что надлежащим подтверждением использования товарного знака (для целей ст. 1484 и 1486 ГК) можно считать его указание в доменном имени сайта, на котором товар (с соответствующим обозначением) предлагается к продаже, в отношении него проводятся рекламные акции и иные мероприятия, направленные на повышение узнаваемости знака и увеличение числа потенциальных покупателей. Важно, чтобы эти действия в конечном счете были направлены на введение товара в гражданский оборот. Иначе факт размещения товарного знака на сайте или в его адресе не будет иметь никакого значения. Так, в споре по обозначению «firefox» суд постановил, что одного факта регистрации в качестве доменного имени недостаточно для признания товарного знака используемым (Постановление 9 ААС от 06.12.2012 г. №09АП-34600/2012-АК по делу №А40-8334/12-51-75). В этом деле суд назвал ряд иных обстоятельств, которые также не могут служить доказательством использования товарного знака его владельцем (например, им не будет размещение на сайте информации о разработанной лицом компьютерной программе, название которой содержит спорное обозначение, если нет доказательств введения такой программы в гражданский оборот; не являются доказательством диски с записанными на них программами, если на упаковке или самих дисках не указан год их выпуска и нет документов об их свободной продаже; не будут признаны доказательствами и договоры на изготовление полиграфической продукции, если в них не указан соответствующий товарный знак, либо использовано обозначение с существенно измененными элементами; нельзя признать надлежащим подтверждением использования знака и заключение договоров об оказании услуг (разработке сайтов) под спорным обозначением, если отсутствуют платежные документы об оплате заказчиком каждого счета за якобы оказанные ему услуги, т.е. нет сведений о реальном исполнении договоров, причем суд не счел доказательством банковскую справку о движении средств по счетам получателя, поскольку в ней нет данных об оплате конкретных счетов контрагентами).
Обобщая, можно сказать, что в спорах об использовании товарного знака его владельцем применяется правовая презумпция: указание обозначения в доменном имени не считается использованием самого знака, если только не будет подтвержден факт введения в оборот товаров с использованием сайта под таким именем. Любопытно, что в иной категории споров (об использовании чужого товарного знака третьими лицами) в отношении той же ситуации действует прямо противоположная презумпция: размещения обозначения в доменном имени достаточно для признания чужого знака используемым. Но об этом достаточно подробно говорилось в прошлых обзорах. Например, ФАС Московского округа указал: «Факт администрирования ответчиком доменного имени, содержащего обозначение, сходное до степени смешения с товарным знаком истца, является использованием товарного знака истца» (Постановление ФАС Московского округа от 19.12.2012 по делу №А40-60743/11-110-497). Или, если довести ту же мысль до абсурда: «в условиях, когда нормативные правовые акты, регулирующие порядок регистрации доменных имен, не содержат прямого запрета на использование в доменном имени, заявленном к регистрации, чужого товарного знака (фирменного наименования), действия ответчика по использованию в доменном имени… товарного знака истца, о чем должно быть известно ответчику, в силу пункта 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации фактически являются злоупотреблением правом» (Постановление 9 ААС от 12.12.2012 г. №09АП-35761/2012-ГК).
Продолжая рассмотрение дела №А40-73815/12-26-623, отметим еще один интересный момент. Сторона, пытавшаяся признать знак неиспользуемым, ссылалась на то, что администратором сайта был не владелец знака, а его учредитель, которого, по смыслу п. 2 ст. 1486 ГК, никак нельзя назвать «действующим под контролем правообладателя». Суд обоснованно указал, что п. 2 ст. 1486 не требует, чтобы пользователь находился в каком-либо подчинении по отношению к владельцу знака, достаточно, чтобы он использовал обозначение «под контролем правообладателя». Но кто именно может быть отнесен к этой категории (впервые появившейся только в 4 части ГК), суд, к сожалению, не пояснил. Он ограничился выводом: «в данном случае Компания… выступает по отношению к правообладателю товарного знака “другим лицом” в смысле требований п. 2 ст. 1486 Гражданского кодекса, использующим товарный знак без лицензионного договора». Чем подтверждается факт контроля, не уточняется. Апелляционный суд был чуть более конкретен: «Действия одной организации по продвижению продукции, маркированной товарным знаком, аффилированной с ней, соответствуют положениям пункта 2 статьи 1486 ГК РФ». «Аффилированность», действительно, является более общим понятием и не требует прямого управленческого подчинения. Таким образом, можем считать, что одним из случаев использования товарного знака «под контролем правообладателя» суды называют аффилированность участников.
6. Может быть признано правомерным указание в доменном имени обозначения, совпадающего с чужим товарным знаком, если оно сопровождается иными оригинальными элементами (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 03.04.2013 по делу №А56-21873/2012).
В тех случаях, когда зарегистрированный товарный знак совпадает с общеупотребительным словом (как в данном деле — обозначение «holodilnik»), возникает угроза ограничения конкуренции. Ведь иные лица, реализующие однородный товар или услуги, могут быть не меньше владельца товарного знака заинтересованы в использовании этого слова в своей деятельности. Суд указал, что в ряде случаев такое использование может быть вполне правомерным. В рассматриваемом деле ответчик реализовывал продукцию через сайт, расположенный по адресу «holodilnik-tshok.ru». Истец полагал, что его право на товарный знак нарушено. Суды трех инстанций с ним не согласились. Они указали, что использование обозначения, тождественного чужому знаку, совместно с иным оригинальным, имеющим сильную различительную способность обозначением (в данном случае еще и совпадающим с широко известным коммерческим обозначением, под которым ответчик ведет коммерческую деятельность), допустимо, поскольку новое обозначение в результате не является сходным до степени смешения с изначальным знаком. Апелляционный суд пояснил: «С учетом того, что термин «холодильник» является общеупотребимым, и ассоциируется у потребителя, в первую очередь, с определенным видом товара, а не с деятельностью определенного юридического лица, существенное значение для идентификации приобретают иные, используемые совместно с указанным обозначением, элементы». На сайте ответчика таким элементом стало наименование сети магазинов, а также индивидуальное оформление сайта: «Таким образом, даже при обнаружении при запросе в сети Интернет по слову «холодильник» информации о товарах, как реализуемых истцом, так и предлагаемых на спорном сайте, опасности смешения действий истца и ответчиков в глазах потребителя не возникает, поскольку содержание сайта ответчиков в достаточной степени индивидуально, и эта индивидуальность отражается, также, в составной части спорного доменного наименования, отличающего его от обозначений, зарегистрированных в качестве товарных знаков истца».
В другом деле доменное имя было еще менее отличимым от чужого товарного знака (сравните, домен – «astro777», знак – «astro7»). Суды посчитали «элементом», надежно отличающим доменное имя от товарного знака, уже не дополнительную часть самого доменного имени, а иные обозначения, размещаемые ответчиком непосредственно на сайте (фирменное наименование и логотип): «Суды, оценив протоколы осмотра сайта, сделали правильный вывод о том, что [ответчик] использует для продвижения своих услуг на сайте в сети Интернет, кроме спорного и иные обозначения, которые позволяют потребителям идентифицировать его на рынке, и предотвращают угрозу смешения» (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 06.03.2013 по делу №А56-1448/2012). Сыграл свою роль и тот факт, что и словесная, и цифровая часть спорного обозначения, по мнению суда, в равной степени характерны для наименования услуг в сфере астрологии и эзотерики, что снижает их различительную способность для публики. Стало быть, необходимо оценивать иные элементы сайта, ведь именно по ним посетители будут различать конкурирующие услуги.
7. Использование чужого товарного знака на Интернет-сайте не допускается, даже если он не виден посетителям и не повышает позицию сайта в поисковом рейтинге (Постановление ФАС Поволжского округа от 31.01.2013 по делу №А49-1318/2012).
Суды установили, что словосочетание, тождественное товарному знаку истца «располагается в служебных тегах HTML-кода <title> и <keywords>» сайта ответчика. Специалист пояснил суду, что такое размещение обозначения влияет лишь на поисковую выдачу. Ответчик возражал против признания его совершившим нарушение, доказывая незначительность такого влияния. По словам ответчика, его сайт не отображается на первых 100, 200 позициях при соответствующем поисковом запросе. Соответственно, он не может воздействовать на поведение потребителей. Но суд не согласился: «Действующим законодательством не предусмотрена возможность использования исключительных прав в зависимости от степени доступности информации пользователям сети Интернет». Поэтому действия ответчика в любом случае нарушают права истца. Тем не менее суд принял во внимание «характер и цель использования спорного обозначения, место размещения спорного обозначения на сайте ответчика относительно доступности для пользователей сети Интернет», и снизил требуемую истцом сумму компенсации до минимального уровня.
8. Владелец доменного имени не обладает приоритетом, если он не обжаловал регистрацию более позднего товарного знака до октября 2010 года (Определение ВАС РФ от 10.04.2013 г. №ВАС-3958/13 по делу №А41-11307/12).
Сегодняшняя «бесправность» доменного имени (даже более «старого») в сравнении с товарным знаком хорошо известна (Сравните, например: «Действия ответчика, зарегистрировавшего домен ранее приобретения истцом исключительных прав на товарный знак, приводят к невозможности реализации истцом своих исключительных прав в сети Интернет как владельцем товарного знака.., в связи с чем такие действия не могут быть признаны добросовестными и по сути сводятся к необоснованному удержанию домена, сходного до степени смешения с охраняемым объектом» – Постановление ФАС Московского округа от 28.03.2013 по делу №А40-74516/12-19-545. Справедливости ради отметим, что некоторые суды, в частности, Северо-Западного региона, все-таки сохраняют более взвешенную позицию: «Суды установив, что регистрация упомянутого доменного имени имела место ранее регистрации товарного знака истца, обоснованно пришли к выводу о том, что регистрация доменного имени произведена не с целью смешения лиц в гражданском обороте, то есть не была направлена на нарушение исключительных прав истца на товарный знак» – Постановление ФАС Северо-Западного округа от 06.03.2013 по делу №А56-1448/2012).
Но был в истории российского законодательства краткий период, когда развитие могло пойти по иному пути. С января 2008 года по октябрь 2010 года подп. 3 п. 9 ст. 1483 ГК предусматривал отказ в регистрации в качестве товарного знака обозначения, если существовало тождественное доменное имя, права на которое возникли ранее даты приоритета регистрируемого товарного знака. Соответственно, в этот период администратор доменного имени не отвечал за нарушение прав владельца позднее зарегистрированного товарного знака (Постановление Президиума ВАС РФ от 08.12.2009 г. №9833/09 по делу №А40-53937/08-51-526: «Поскольку домены зарегистрированы за ответчиком ранее регистрации прав истца на товарные знаки… и ранее возникновения приоритета на них, Президиум считает обоснованным отказ судов со ссылкой на подпункт 3 пункта 9 статьи 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации в защите прав на товарные знаки, в том числе во взыскании компенсации»).
Но затем в закон были внесены изменения. Как же сегодня обстоит дело с доменными именами, появившимися в указанный период? Могут ли они по-прежнему претендовать на чуть более защищенный статус? Суд дает отрицательный ответ. Он приводит два довода: «доменное имя не является объектом исключительных прав, а также то, что ответчик в установленном порядке не обжаловал регистрацию товарного знака до внесения изменений в статью 1483 Гражданского кодекса Российской Федерации» (Определение ВАС РФ от 10.04.2013 №ВАС-3958/13 по делу №А41-11307/2012). По мнению суда, если владелец более раннего доменного имени не оспорил регистрацию товарного знака в период с января 2008 года по октябрь 2010 года — он утратил свой приоритет, и в дальнейшем уже не сможет ее оспорить. Более того, теперь он может быть сам признан нарушившим право на товарный знак. И все благодаря упоминавшейся современной презумпции использования чужого товарного знака при указании его в доменном имени. Суд фактически изменил ранее действовавший закон, и задним числом возложил на администраторов доменных имен обязанность, о которой они прежде не знали. Ведь в период своего действия прежняя редакция подп. 3 п. 9 ст. 1483 ГК не предусматривала такого условия охраны прав администраторов доменных имен, как незамедлительное обжалование всех вновь зарегистрированных сходных товарных знаков. Законодательство, пожалуй, вообще не содержит положений, которые наделяли бы неким правом одновременно с жесткой обязанностью его защищать. Любая защита нарушенных прав – дело добровольное. Обладатель права мог счесть нарушение недостаточно серьезным, он мог не успеть собрать документы для обжалования, у него могло временно не хватать средств для оплаты юридических услуг, сведения о новом знаке могли быть еще не опубликованы. В конце концов, он мог просто не знать тогда, что его право нарушено. Поэтому вывод суда представляется несправедливым.
Владелец доменного имени до 2010 года был полностью уверен в правомерности своего владения, если на момент регистрации имени тождественных товарных знаков не было. Он понимал, что если кто-то пожелает создать такой знак, то должен будет сначала обратиться к нему. Закон не требовал от администратора сайта следить за публикациями Роспатента. А теперь получается, что его абсолютно правомерное и добросовестное поведение лишь увеличило риск быть привлеченным к ответственности. Понятно, что суд пытается устранить «досадное недоразумение», когда владелец доменного имени, чей правовой статус в науке пока так до конца не понятен, получил легальное преимущество перед владельцем традиционных средств индивидуализации. Бесспорно, ряд администраторов доменных имен регистрировали их исключительно в целях недобросовестного обогащения. Но изменение правил игры задним числом для всех владельцев доменных имен без исключений представляется излишним. Разумнее, наверно, было бы указать, что если в действиях владельца доменного имени выявлены признаки недобросовестной конкуренции, то он не вправе ссылаться на свое преимущество, предоставленное прежней редакцией подп. 3 п. 9 ст. 1483 ГК. Впрочем, учитывая, что сегодня владельцам доменных имен доказать свою добросовестность весьма затруднительно, даже это справедливое уточнение им вряд ли бы помогло.
Пример сбалансированного подхода можно найти в недавнем решении АС Свердловской области от 29.04.2013 г. по делу № А60-52709/2011. В нем суд отказал во взыскании компенсации за незаконное использование товарного знака с администратора доменного имени, поскольку сам администратор не вел экономической деятельности (ее вела организация, размещающая информацию на сайте) и доменное имя было зарегистрировано задолго до регистрации товарного знака, т.е. действия владельца доменного имени были добросовестными. Не исключено, что в немалой степени на такое решение повлиял тот факт, что Управление ФАС признало регистрацию товарного знака актом недобросовестной конкуренции.
9. Владелец коммерческого обозначения не имеет приоритета на использование обозначения в сети Интернет, если сходное доменное имя было зарегистрировано раньше (Постановление ФАС Уральского округа от 22.01.2013 №Ф09-11660/12 по делу №А60-15926/2012).
В сравнении с доминированием товарного знака на доменными именами, ситуация с коммерческими обозначениями более сбалансированная. Хотя доменное имя не является объектом интеллектуальной собственности, суды признают, что владелец имени приобретает существенную экономическую выгоду от его использования, а потому нуждается в правовой защите. Поэтому коммерческое обозначение, пусть и являющееся объектом интеллектуальных прав, не дает его обладателю преимущественного права на указание определенного обозначения в доменном имени. Особенно если чужое доменное имя зарегистрировано ранее, и недобросовестной конкуренции в действиях его владельца не обнаружено.
10. Использование обозначения в доменном имени служит одним из доказательств того, что у лица возникло право на соответствующее коммерческое обозначение (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 05.03.2013 по делу №А43-15155/2012).
Ответчик не признавал себя нарушившим право истца на товарный знак, доказывая, что спорное обозначение использовалось им в качестве коммерческого обозначения задолго до регистрации товарного знака. Действительно, согласно п. 6 ст. 1252 ГК: «Если различные средства индивидуализации (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания, коммерческое обозначение) оказываются тождественными или сходными до степени смешения и в результате такого тождества или сходства могут быть введены в заблуждение потребители и (или) контрагенты, преимущество имеет средство индивидуализации, исключительное право на которое возникло ранее». Суды трех инстанций согласились с ответчиком. Подтверждением права на коммерческое обозначение они сочли следующие факты: заключение авторского договора на разработку обозначения и использование такого обозначения, помимо прочего, в доменном имени сайта. Как отметил суд первой инстанции, эти обстоятельства свидетельствуют «о наращивании интереса к деятельности ответчика со стороны потребителя, о востребованности на рынке и о соответствующих потребительских ассоциациях у определенного круга потребителей, которые не смогут не возникнуть с течением времени».Таким образом, поскольку визуальное изображение широко использовалось в хозяйственной деятельности ответчика до даты приоритета товарного знака истца, ответчик признается добросовестно использовавшим спорный знак, ставший его коммерческим обозначением.
11. Акт антимонопольного органа о нарушении интеллектуальных прав не заменяет иные судебные доказательства (Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 22.03.2013 по делу N А45-20015/2012).
Не редки ситуации, когда защита интеллектуальных прав осуществляется одновременно в судебных и антимонопольных органах. Возникает вопрос: насколько обязательна для суда оценка обстоятельств дела, данная административным органом? Ответ вроде бы очевиден: такая оценка не имеет преюдициального значения для суда, который обязан сам исследовать все имеющиеся факты и вынести решение по собственному убеждению. Но известны случаи, когда по нестандартным делам судьи предпочитают дождаться решения антимонопольного органа, чтобы получить хоть какой-то правовой ориентир при разрешении спора. Крайним примером такого подхода стало решение АС Новосибирской области по делу №А45-20015/2012. Суд указал: «надлежащим доказательством факта размещения ответчиком на сайте товарного знака, тождественного или сходного до степени смешения с товарным знаком истца может являться постановление компетентного органа о привлечении к административной ответственности». Суды вышестоящих инстанций поспешили исправить оплошность, назвав подобный вывод противоречащим АПК. Поскольку иных доказательств правонарушения и вины ответчика истец не представил (кроме письма и письменных пояснений Управления ФАС), в иске было отказано.