Каким будет право интеллектуальной собственности в ближайшие десятилетия, можно сказать уже сегодня. Для этого достаточно посмотреть на изменения, происходящие в экономике, науке, технологиях, отношениях в обществе, и в принципах их регулирования. Конечно, увидеть полную картину удается далеко не всем. Одним из провидцев, отличающимся поразительной широтой кругозора, является профессор Стэнфордского университета Марк А. Лемли (Mark A. Lemley). Он автор множества замечательных работ, раскрывающих фундаментальные принципы права интеллектуальной собственности в его переплетении с иными сферами жизни общества. Его труды настолько авторитетны, а доводы безукоризненны, что на них часто ссылаются даже судьи, в том числе в Верховном суде США, не говоря уже о множестве ученых и специалистов. Так что М.А. Лемли уверенно входит в пятерку самых активно цитируемых американских юристов всех времен.
Чтобы проиллюстрировать оригинальность его мышления, вспомним парочку статей проф. М.А. Лемли, а затем сделаем краткий обзор его новой, недавно опубликованной работы. И будущее интеллектуального права станет немного более предсказуемым.
В статье «Миф об одиноком изобретателе» («The Myth of the Sole Inventor», 2011) он наглядно демонстрирует ущербность традиционного романтического понимания автора как «гения, созидающего в уединении». В действительности, никто не творит в пустоте. Каждый автор (и изобретатель) опирается на ранее созданные работы и идеи, расширяет и перерабатывает их. Часто сразу несколько изобретателей приходят к схожему решению какой-либо проблемы, так что свой приоритет им приходится отстаивать в суде. Поэтому вполне справедливо ожидать, что созданный на основе достояния общества труд будет максимально доступен этому обществу. Однако традиционное право интеллектуальной собственности стремится чрезмерно расширить права авторов на часть общего культурного достояния. Из-за чего доступ к нему ухудшается, и оно выпадает из дальнейшего творческого процесса.
В другой работе «Обрушатся ли небеса на индустрии контента?» («Is The Sky Falling On The Content Industries?», 2011) профессор М.А. Лемли не без иронии рисует долгую историю противостояния креативных отраслей бурному потоку технологических новинок, каждая из которых встречалась словно конец света. Печатный пресс, фотография, механическое пианино, граммофон, радио, кабельное телевидение, фотокопирование, пластинки, аудиокассеты, компакт-диски, видеозапись, DVD-плеер, MP3-плеер, цифровые носители, интернет-радио, пиринговые сети и т.д. Всех их в свое время пытались объявить вне закона, клеймя «бостонскими душителями» креативной индустрии. Итог же неизменно был один: отстоявшие свое право на жизнь новинки увеличивали оборот, умножали прибыль правообладателей и авторов, повышали доступность культурного богатства для потребителей. Но одно негативное последствие, действительно, наступало: те профессиональные торговцы творческим продуктом, которые держались за старые бизнес-модели и сопротивлялись прогрессу, были вытеснены более адаптированными предпринимателями. Это позволило М.А. Лемли сформулировать важный вывод: появление новых технологий, меняющих правила распространения и потребления творческих результатов, выгодно всем участникам рынка. За исключением тех, кто в тщетной попытке сохранить свою часть пирога старается затормозить прогресс и мумифицировать рынок.
Недавно профессор М.А. Лемли выпустил новую работу «Интеллектуальная собственность в мире без дефицита» («IP in a World Without Scarcity», 2014). Она настолько интересна, так переворачивает привычный горизонт восприятия интеллектуального права, что настойчиво рекомендуется всем, подуставшим от застоявшегося болотца статей с заведомо предсказуемым содержанием. М.А. Лемли показывает, как глобальные изменения технологий ломают правила игры на рынке творческого контента. И задается вопросом: выживет ли право интеллектуальной собственности в новых условиях?
Начинает он с описания того, как перестраивается экономическая модель в информационном обществе. Традиционная основа рынка — дефицит. Ограниченность ресурсов производителей и приобретателей продукта побуждает их согласовывать цену, которая покрывала бы издержки первых и укладывалась в бюджет вторых. При этом чем дефицитнее конечный продукт, тем большей властью увеличивать свою прибыль обладает продавец. Если только он один владеет товаром или ресурсами для его производства, власть продавца растет и стремится к монополии. Все меняется в эпоху промышленной революции, когда изготавливать товары становится проще и дешевле. Основные затраты несет разработчик нового продукта, тогда как остальным достаточно его скопировать. Появляется право интеллектуальной собственности. Задача которого – обеспечить искусственный дефицит творческого продукта, чтобы его создатель сохранял власть устанавливать тот уровень цен, который, как минимум, окупит расходы на создание. Пока результаты творческой деятельности при выводе на рынок облекались в материальную форму, их обращение вполне вписывалось в указанную схему: регулируя количество экземпляров произведения можно было поддерживать тот уровень дефицита, который обеспечит правообладателям желаемый объем прибыли. Но развитие цифровых технологий и глобальной сети привнесло два кардинальных изменения. Во-первых, упали до нуля предельные издержки на воспроизведение копий. Во-вторых, процесс создания произведения окончательно отделился от процессов производства и распространения экземпляров. Да и сами процессы стали предельно демократичными. Большая часть творческих результатов сразу создается в виде информации, которая легко может быть скопирована и отправлена всем желающим. Прежде ресурсами для воспроизведения и распространения располагали лишь крупные компании, оставлявшие себе за участие 80% прибыли и более. Теперь для этого требуется минимальная инфраструктура и вложение средств. Авторы могут распространять результаты своего труда самостоятельно, или использовать недорогие услуги разнообразных посредников.
Право интеллектуальной собственности перестало справляться, пробуксовывая и принося вред всем участникам рынка. Правообладатель несет все возрастающие издержки в попытке контролировать нескончаемый круговорот контента во всемирной сети; пользователи не имеют доступа ко всем интересующим их творческим результатам, а за имеющийся контент вынуждены платить втридорога; общество в целом несет убытки из-за искусственных ограничений глобального творческого процесса, когда существенная часть культурного богатства из него выпадает, а борьба с пиратством скатывается в преследование инновационных проектов.
М.А. Лемли видит в праве интеллектуальной собственности довольно неуклюжее приспособление для решения узких экономических задач. Он обращает внимание, что во всем мире одним из основных оправданий интеллектуального права недаром называют «стимулирование творческой деятельности». Достигается подобный эффект через превращение результата творческой деятельности в дефицитный продукт, и применение к нему механизма ценообразования (критический разбор этого механизма в серьезной работе Amy Kapczynski «The Cost of Price: Why and How to Get Beyond Intellectual Property Internalism», 2012). Но в эпоху изобилия творческого продукта, копировать и потреблять который можно бесконечно, привязанность к модели дефицита не оправдана.
Профессор М.А. Лемли приводит в пример результаты исследований, показывающих, что возможность получить прибыль за свой продукт на самом деле является далеко не главным стимулом творчества. Многие созидают потому, что такова их потребность, или это им интересно, или из желания поделиться своими мыслями с окружающими, или намереваясь решить какую-то проблему, или из чувства соревнования. Примечательно, что двигателем корпоративных разработок также чаще становится конкуренция, а не монополия. В любом случае, пишет автор статьи, «если люди внутренне мотивированы созидать, что, похоже, и имеет место, то чем проще им будет творить и распространять контент, тем больше контента появится, даже в отсутствие какого-либо исключительного права». И еще: «если цель права интеллектуальной собственности – содействовать созданию новых произведений, пример Интернета показывает, что для некоторых важных видов творчества значительное снижение затрат на созидание понижает, а не повышает, потребность в интеллектуальной собственности».
Но, возможно, пример Интернета является уникальным? Быть может, в иных сферах творческой деятельности ситуация не столь удручающая для интеллектуального права? Автор рассматриваемой статьи дает отрицательные ответы. Он показывает, как несколько разноплановых технологических прорывов в следующие десятилетия приведут к серьезной эволюции прежних экономических принципов, ныне тщетно сохраняемых в информационном обществе. Воздействие новых технологий проявится в двух направлениях, аналогичных тем, что созданы Интернетом: существенно сократятся предельные издержки на изготовление копий информационных продуктов; замысел (проект) продукта отделится от его воплощения, а процессы его воспроизводства и распространения станут более демократичными.
Первая революционная технология – 3D печать. Уже сегодня 3D-принтеры используют для создания промышленных и потребительских товаров, продуктов питания, человеческих органов и тканей, и даже элементов самих принтеров, что позволит со временем воспроизводить их на месте. Поскольку прототипы для 3D печати являются информацией, ее легко распространять и скачивать по всему миру. Затраты на создание любого предмета сводятся к стоимости сырья и небольшого количества электроэнергии. Опять мы видим исчезновение дефицита, простоту воспроизведения и невозможность контроля традиционными способами.
Следующая инновационная сфера – синтетическая биология и генетическая сборка. Научившись оперировать цепочками ДНК, человечество вышло на новую ступень, когда доступным стало не только улучшение существующих организмов, но и создание любых новых биологических видов. Поскольку проект любого организма – та же информация, закодированная в стандартном наборе азотистых оснований, наука позволяет создавать произвольные генетические комбинации с предзаданными характеристиками. С помощью уже сегодня появляющихся наборов «биологических кирпичиков» (biobricks) или методов биопечати, на их основе можно будет собирать полноценные организмы.
Последний яркий пример, рассматриваемый М.А. Лемли, – робототехника. Если первые две технологии связаны с трансформацией экономики вещей, то здесь речь идет скорее о коренной трансформации экономики услуг. С появлением многофункциональных, настраиваемых, самообучающихся роботов у малого и среднего бизнеса, а также в домашнем хозяйстве, многие услуги будут выполняться автоматизировано. Чтобы получить новую услугу, достаточно будет скачать и установить новое программное обеспечение. Резко сократится стоимость услуг. Технологии будут развиваться со скоростью обновления софта, а не железа. И опять информационный контент (программное обеспечение) отрывается от физического воплощения замысла.
Как на все это отреагирует интеллектуальное право? Если оно сохранит свои текущие принципы, то повторится та же ситуация, что и с интернетом. Право будет использоваться, чтобы противодействовать новым технологиям, сохранять дефицит и высокую стоимость информационного продукта, хотя все стороны и общество будут нести от этого убытки. И чем менее дефицитным будет информационный продукт в мире изобилия, тем жестче должно быть правовое регулирование, чтобы сохранить правообладателям хотя бы долю утрачиваемого контроля. Профессор М.А. Лемли весьма категоричен: нынешние принципы права интеллектуальной собственности противоречат интересам информационного общества, новым технологиям и прогрессу. Он полагает, что усиление борьбы с новыми веяниями (судебные иски к пользователям, владельцам сайтов и интернет-посредникам, блокирование доменов и сервисов, драконовское законодательство и т.д.) не даст результата. Да и сами меры принуждения будут вскоре отменяться. Потому что защита экономических интересов относительно небольшой группы начнет посягать на важнейшие блага общества и права человека. Обществу будет просто невыгодно поддерживать режим интеллектуальных прав. Но будет ли ему выгодна отмена таких прав? Теория интеллектуальной собственности предупреждает, что исчезновение эксклюзивности приведет к утрате стимулов к творчеству. Авторы, не будучи уверенными в возврате своих вложений в творческий труд, откажутся от него. М.А. Лемли уверен, что в действительности этого не произойдет. Творческая активность с развитием интернета выросла в небывалых масштабах, во всех креативных сферах. Прежде всего, за счет огромной армии новичков и любителей. Новые технологии расширили их доступ к культурному достоянию, срезали издержки на создание и распространение создаваемого ими контента. «Интернет мог породить беспрецедентное пиратство, но он же при этом обеспечил создание большего количества произведений всех видов (зачастую на много порядков), чем когда-либо прежде в истории». В результате, мы видим небывалый расцвет творчества, как индивидуального, так и коллективного. Причем, как показывают исследования, качество нового контента зачастую не уступает работам профессионалов. Из них же мы узнаем, что пользователи суммарно потребляют намного больше контента, не относящегося к категориям «хитов». Так что от ослабления правовой охраны творчество не пострадает.
Касаемо вложений и прибыли, тоже не все так бедственно, как предсказывало право интеллектуальной собственности. Вопреки теории, сегодня создается колоссальный объем контента специально для безвозмездного распространения в глобальной сети. И в то же время прибыль музыкальной, книжной и киноиндустрии в последние годы существенно выросла. Катастрофы не произошло. Причин этому несколько. Среди них возможность получать доход при меньшей стоимости цифровых копий из-за снижения/отсутствия затрат на их изготовление или же зарабатывать на высокой цене и при падении продаж (хотя это стимулирует пиратство); внутренняя готовность/потребность людей платить за то, что им отдают бесплатно; рост сопутствующих доходов авторов по мере увеличения их сетевой популярности; появление огромного количества новых творцов, далеко не все из которых мотивированы эксклюзивными правами. Наконец, все большее подтверждение в науке находит мысль, что творчество стимулируется совсем не обещанием награды, как в этом убеждает копирайт. Напротив, есть данные, свидетельствующие о снижении мотивации в случаях, когда работа выполняется только за вознаграждение. А по мере роста доходов автора его творческая активность нередко снижается. Словом, роль авторского права состоит скорее в вознаграждении за прошлые достижения, но не в стимулировании будущих.
Профессор М.А. Лемли изящно формулирует вывод из сказанного: если право интеллектуальной собственности действительно заинтересовано в стимулировании творчества, которое сдерживают высокие затраты на воспроизведение и распространение интеллектуальных продуктов, то с появлением интернета, решившим задачи и стимулирования, и сокращения затрат, право интеллектуальной собственности должно было отступить, освободить место новым отношениям в обществе. Но вместо этого, как мы видим, оно упрямо пытается расширить свои границы и возможности.
Но, быть может, назначение интеллектуальных прав заключается в стимулировании не авторов, а корпораций (выступающих посредниками в творческом процессе)? в побуждении не творчества, а коммерциализации? Профессор М.А. Лемли подробно рассматривает и такой подход, имеющий серьезную поддержку в правовой науке. Но сам он дает негативный ответ на заявленные вопросы. Он жестко критикует идею предоставления единственной компании контроля над процессом вывода продукта на рынок. И напоминает об эмпирических данных, показывающих, что патентные права не стимулируют обмен технологиями, а затрудняют его; что интеллектуальные права подавляют, а не побуждают коммерциализацию, для которой они во многих случаях просто не нужны.
Наконец, не признает он оправданием интеллектуального права довод о том, что оно побуждает профессиональных посредников в ходе коммерциализации отбирать для общества самый лучший, интересный контент. Те же функции вполне успешно выполняет само общество в процессе общения и обмена мнениями в интернете, либо специализированное программное обеспечение, обрабатывающее большие данные о предпочтениях потенциальных потребителей.
М.А. Лемли полагает, что некоторые виды контенты, предполагающие колоссальные затраты на создание, по-прежнему будут требовать наличия интеллектуальных прав, обеспечивающих возврат инвестиций. Речь идет, например, о высокобюджетных кинофильмах и видеоиграх. «Но в эпоху Интернета подобные произведения – всего лишь исключение, но отнюдь не правило. Потому закон должен установить такой способ защиты подобных исключительных произведений, чтобы не блокировать творческий процесс, протекающий вопреки, а не благодаря, праву интеллектуальной собственности» – предупреждает профессор.
Как будут развиваться новые сферы экономики изобилия, порожденные технологическими прорывами? Пример интернета позволяет приоткрыть завесу над будущими проблемами и возможностями. М.А. Лемли предсказывает, что противодействие правообладателей несанкционированному использованию произведений будет активным, но бесперспективным. Особенно если борьба не сопровождается созданием удобных легальных сервисов. Обществу жизненно необходим доступ к разнообразию культурных богатств. Без удобного доступа мы лишь увеличиваем число пиратов. Однако М.А. Лемли убежден, что пойдут на это далеко не все представители креативной индустрии. История технологических «покушений на копирайт» показывает, что после них по-прежнему можно получать прибыль, но далеко не всегда ее будут получать те же компании, что и до появления новой технологии. И, конечно, никуда не уйти от перестройки прежних бизнес-моделей, когда авторам доставалась мизерная доля прибыли от использования их работ. По мере того, как потребность в посредниках будет ослабевать, их участие в распространении перестанет быть необходимостью, так что им придется делиться доходами с авторами. Очевидно, что пока они будут всеми силами сопротивляться новым веяниям. Хотя долго противостоять тому, что выгодно всему обществу, они не смогут. К тому же обмен информацией в сети становится все более децентрализованным, что усложняет правоприменение. Наконец, М.А. Лемли оптимистично смотрит на возможности общества противостоять драконовским законопроектам, нацеленным на ужесточение охраны интеллектуальной собственности. Массовое противостояние актам SOPA и ACTA внушает ему уверенность в том, что публика способна сказать свое веское слово, отстаивая важнейшие права и интересы, так что законодатель не сможет их не учитывать. М.А. Лемли убежден, что перечисленные тенденции характерны для всех рассмотренных им технологий.
Ученый также останавливается еще не одном любопытном последствии перехода к экономике изобилия. Он полагает, что изменится природа создаваемых творческих результатов. С ослаблением интеллектуальных прав некоторые профессионалы постепенно утратят интерес к творчеству, а число любителей существенно возрастет. Мы увидим множество новых талантов, но рискуем утратить некоторые творческие богатства, которые ранее создавались специалистами, а любителям будут неподвластны или неинтересны. Однако произойдет это далеко не сразу. Даже ослабленный копирайт долгое время будет приносить некоторую прибыль и оставаться для многих стимулом к труду. Хотя число произведений, создаваемых ради получения эксклюзивных прав, станет неуклонно сокращаться.
По мнению М.А. Лемли, постепенная утрата правом интеллектуальной собственности своего регулирующего значения не является чем-то ужасным. Уже сегодня есть множество примеров, когда творцы предпочитают не отдавать плоды своего труда в юрисдикцию интеллектуального права, а распространять их на иных условиях. Таковы, например, неформальные правила свободного обмена идеями и знаниями, принятые в ряде научных сообществ. Профессор М.А. Лемли полагает, что как и во многих других отраслях, где государство постепенно ослабило жесткий контроль, в сфере творческой деятельности должны возобладать правила, создаваемые самими ее участниками. В новых условиях право интеллектуальной собственности, возможно, и сохранится, но уже с какими-то иными задачами и содержанием. Одно из отличий наверняка будет связано с упрощением отказа от интеллектуальных прав, которыми интернет сегодня перенасыщен. Уже сегодня потребности в таком объеме прав нет, а сложностей они всем доставляют немало (чего стоит вынужденное патентование исследователями своих изобретений, чтобы не стать жертвой «вымогателей», захватывающих невостребованные авторами интеллектуальные права).
В завершение профессор М.А. Лемли пытается представить, каким будет мир во времена экономики без дефицита. Очевидно, что развитие описанных им технологий приведет к резкому сокращению рабочих мест. Большую часть потребностей в товарах и услугах потребители смогут удовлетворять с минимальными усилиями и затратами у себя дома. Производственная деятельность не будет столь востребована. Там, где она сохранится, трудиться будут машины, а не человек. Естественно, подобные метаморфозы не обойдутся без социальных потрясений. В то же время, отмечает М.А. Лемли, роль интернета не всегда разрушительна. Эксперты компании McKinsey подсчитали, что интернет создал в три раза больше рабочих мест, чем он же ликвидировал.
Чем же люди станут заниматься, не будучи принуждены трудится ради выживания? М.А. Лемли уверен, что занятий появится вполне достаточно. О многих мы пока даже не думаем. В конце концов, «мы сможем больше времени тратить на изобретательство и творчество, и не потому, что нам за это платят, а просто из-за наличия свободного времени», полагает ученый. Здесь размышления М.А. Лемли можно было бы удачно дополнить соображениями о происходящем взрывном демографическом росте, благодаря которому уже к середине нынешнего столетия численность трудоспособного населения с лихвой превысит объем доступных рабочих мест. Множество интереснейших размышлений о будущем общества в условиях демографической революции приводит С.П. Капица в своей книге «Парадоксы роста: Законы развития человечества» (2010). В ней автор делает важное замечание: «Проблема воспитания понимания и связанного с этим творческого начала, уже как развития высших ступеней интеллектуальных способностей все с большей остротой будет стоять как перед системой образования, так и перед обществом». Обществу потребуется обеспечить качественно иной характер занятий для всех его членов, при котором одни из первых ролей будут играть культура, наука и творчество. Таким образом, чем дальше, тем больше общество будет осознавать, что для гармоничного развития в новых экономических условиях ему требуется широкий доступ к культурному достоянию, к мировому запасу знаний, а также возможность активно вовлекать их в творческий и образовательный процесс, использовать в тех сферах, которые будут созданы новыми технологиями. Технологии нового мира освободят от ограничений, отнимающих время, внимание и ресурсы. Помогут быть более креативными.
Нынешнее право интеллектуальной собственности, защищающее интересы относительно небольшой группы лиц, препятствует, а не содействует удовлетворению подобных потребностей. Долго ли будет общество мириться с таким положением дел? Скоро увидим, оптимистично обещает М.А. Лемли.