26 апреля 2012 года по делу C-510/10 Суд Евросоюза вынес решение, касающееся нескольких достаточно важных вопросов как в сфере интеллектуального права, так и европейского права в целом:
– как соотносятся нормы европейского и национального права, имеет ли национальное право приоритет при имплементации положений Директивы ЕС?
– предоставлено ли государствам-членам ЕС полномочие расширительно толковать ограничения исключительных прав, предусмотренные Директивой?
– каким образом применять положения Директивы, если они изложены по-разному в текстах Директивы на разных языках?
Думаем, что данные Судом Европейского Союза разъяснения могут быть полезны всем, кто тем или иным образом сталкивается с европейским правом.
Разъяснения были связаны с преюдициальным запросом датского суда, столкнувшегося с противоречием датского и европейского права. В рассматриваемом национальным судом деле организация NCB, представляющая интересы правообладателей, спорила с телевизионными вещательными организациями относительно объема правомочий организаций эфирного вещания по свободному (без разрешения авторов) изготовлению временной записи охраняемых произведений в целях краткосрочного пользования.
Статья 5(2) Директивы 2001/29/ЕС Европейского Парламента и Совета от 22 мая 2001 года «О гармонизации определенных аспектов авторского и смежного права в информационном обществе» наделяет государства-члены ЕС правом ограничить право авторов на воспроизведение в отношении временных записей охраняемых произведений, изготавливаемых вещательными организациями с использованием их собственного оборудования и для их передач. При этом пункт 41 декларативной части Директивы поясняет, что условие об изготовлении временной записи с использованием собственного оборудования вещательной организации признается соблюденным и в случаях осуществления записи на оборудовании иного лица, действующего в интересах организации эфирного вещания и/или если ответственность за его действия несет такая организация. Национальное законодательство Дании не предусматривает каких-либо требований в отношении принадлежности оборудования вещательной организации. Поэтому организации, участвующие в деле, полагали, что они вправе свободно производить временную запись независимо от того, используется ли при этом их собственное оборудование или оборудование любых иных третьих лиц.
Суд Евросоюза пришел к следующим выводам.
1. По вопросу: национальное или европейское право применяется в целях толкования фразы «с использованием их собственного оборудования» в указанной Директиве?
Прежде всего, Суд отмечает, что положение Директивы о свободной записи произведения организацией эфирного вещания в целях краткосрочного пользования заимствовано из статьи 11bis(3) Бернской Конвенции. Европейский Союз, хотя и не является участником Бернской Конвенции, тем не менее обязан соблюдать ее статьи 1-21, согласно статье 1(4) Соглашения ТРИПС, в котором Евросоюз участвует.
Статья 11bis(3) предусматривает, что участники Бернского Союза самостоятельно определяют правовое регулирование временных записей, произведенных организациями эфирного вещания с использованием их собственного оборудования и для собственных передач. Европейский Союз, принимая Директиву 2001/29/ЕС, реализовал правомочия в сфере интеллектуальной собственности, ранее делегированные государствам-членам Евросоюза. В этой ситуации решение Евросоюза заменяет возможные иные решения государств-членов ЕС. Поэтому по вопросам, урегулированным данной Директивой, государства-члены ЕС не вправе принимать иные правовые положения, в частности, касающиеся имплементации статьи 11bis(3) (см. дело C-277/10 Luksan [2012]).
Полномочие государств-членов ЕС устанавливать в национальном законодательстве ограничения исключительного права относительно временных записей, предоставленное им статьей 5(2)(d) Директивы, может быть реализовано только в пределах пункта 41 декларативной части Директивы, предусматривающего, что к собственному оборудованию организации эфирного вещания относится также оборудование лица, действующего в ее интересах и/или если ответственность за его действия несет организация эфирного вещания. Следовательно, государства-члены ЕС могут сделать выбор, предоставлять ли вещательным организациям или нет право без согласия правообладателя осуществлять временную запись произведения для краткосрочного пользования. Но если они решат такое право предоставить, то способ его осуществления регулируется исключительно нормами права Европейского Союза.
Далее, как следует из судебной практики, положения права Евросоюза, не предполагающие обязательного дополнения и раскрытия нормами национального законодательства государств-членов ЕС, должны иметь независимое и единообразное толкование на всей территории Евросоюза. Фраза «с использованием ее собственного оборудования» не требует раскрытия нормами национального законодательства, является самостоятельным понятием права Европейского Союза, и его толкование должно быть единообразным.
Следовательно, в рассматриваемом деле приоритет перед датским законодательством имеют нормы Директивы, в частности пункта 41 декларативной части.
2. Текст Директивы на разных языках отличается в части конкретизации условий, при которых оборудование признается принадлежащим самой организации эфирного вещания. В первом варианте положение сформулировано таким образом, что оборудование признается принадлежащим организации эфирного вещания (и, таким образом, она может воспользоваться ограничением исключительного права правообладателя) при соблюдении на выбор одного из условий: если фактический владелец оборудования действует в интересах организации или (!) если ответственность за его действия несет организация эфирного вещания. Во втором варианте перевода, более распространенном, организация эфирного вещания вправе свободно производить кратковременную запись произведения, если фактический владелец оборудования действует в интересах организации и (!) ответственность за его действия несет организация эфирного вещания. Очевидно, что наблюдается противоречие между разными редакциями статьи 5(2) Директивы.
Судебная практика исходит из того, что ни один из языков, на котором изложены положения права Европейского Союза, не может иметь приоритет или влечь недействительность положений, выраженных на ином языке, поскольку подобный подход идет вразрез с принципом единообразного применения европейского права. Соответственно, в такой ситуации толкование противоречащих друг другу норм должно основываться на целях и общих принципах положений, частью которых такие нормы являются.
Европейское законодательство, устанавливая случаи, когда организация эфирного вещания имеет полномочие свободно воспроизводить охраняемое произведение в целях изготовления временной записи, исходит из их ограниченного количества. Отсюда следует, что третье лицо не должно получать собственную выгоду от использования ограничения исключительных прав, поскольку такая выгода предназначается только для организации эфирного вещания, и в особых ситуациях. Поэтому европейское право требует наличия близкой связи между организацией эфирного вещания и третьим лицом, чтобы такая выгода возникала исключительно у организации эфирного вещания.
Эта цель может быть достигнута двумя способами. Первый предполагает, что третье лицо действует в интересах организации эфирного вещания, то есть имеется прямая и непосредственная связь двух участников оборота, когда третье лицо, как правило, строго подчиняется условиям поручения, данного организацией. Во втором варианте организация эфирного вещания несет ответственность за действия третьего лица. То есть в этом случае третье лицо более свободно в своих действиях, поскольку роль организации сводится к возмещению убытков, причиненных третьим лицом иным участникам (прежде всего авторам), как если бы вещательная организация сама совершила действия, причинившие вред.
На этом основании Суд заключает, что каждый их указанных вариантов позволяет организации эфирного вещания в достаточной мере контролировать действия третьих лиц, не позволяя им получать необоснованную выгоду от использования ограничения чужого исключительного права. Поэтому оба варианта должны рассматриваться как самостоятельные и альтернативные, а не дополняющие друг друга.
Именно такое толкование больше соответствует смыслу статьи 16 Хартии об основных правах Европейского союза, закрепляющей принцип свободы экономической деятельности вещательной организации, если при этом не ущемляются авторские права.